"Эрик Гарсиа. Великолепная афера" - читать интересную книгу автора

- А разве я это сказал? - задает вопрос Рой. - Разве я сказал, что на
сегодня мы закончили все дела?
- А разве нет?
- Нет. Я просто устал, вот и все.
- Да ты вечно устаешь. Последние три недели, чем бы ты ни занимался,
всегда в полусонном состоянии, - Фрэнки на секунду замолкает, словно
раздумывая, продолжать дальше или нет. - Ты все еще принимаешь свои
таблетки?
- Послушай, друг-подельник, - угрожающе рычит Рой, - да убери ты,
наконец, свои чертовы копыта с приборной доски.
Больше говорить не о чем. Рой крутит баранку. Фрэнки крутит приемник,
ловит какую-то станцию. Ретромузыка. Песни в исполнении эстрадных певцов.
Парень его возраста, слушая музыку, едет к родителям. Он поет, и в его песне
угадывается человек, все еще живущий воспоминаниями о веселых днях в Вегасе.
На заднем сиденье лежит газета. Аккуратно сложенная втрое. Когда они
миновали разбитый переезд через железнодорожную линию, Рой откидывается
назад, берет газету за левый угол и кладет ее на колени Фрэнки.
- Ты ведь выполнял кровельные работы?
- Ты что, смеешься? - живо спрашивает Фрэнки.
- Раздел "соболезнования". Выбери что-нибудь подходящее.
- Газета очень старая?
- Две недели. Достаточное время для того, чтобы семья пришла в себя.
Фрэнки с готовностью впивается в газету, поглядывая на страницы с
объявлениями о продаже автомобилей. Рой едва удерживается от презрительной
гримасы. Чувство досады сжимает ему горло. Бессмысленно просить приятеля
собрать мусор, и вступать с ним сейчас в спор также бессмысленно. Это
хороший, хороший друг-подельник. Хотя бывало, что Рой оставался абсолютно
безразличным к тому, что делает Фрэнки, к его небольшим причудам. К
неряшливости, вульгарной одежде, к громкой музыке. Иногда они действительно
чувствовали расположение друг к другу, иногда - просто терпели один другого.
В последние несколько недель, после того как доктор уехал, все изменилось.
Казалось, Рой погружается в океан обиды и негодования, а разливанное море
гнева и раздражения захлестывает его. Кроваво-красные валы. Бросайся вглубь,
взывают они, бросайся. Рой чувствует себя так, как будто ходит по линии
прилива, осторожно пробуя воду пальцами ноги, но в последний момент
отскакивая назад. Доктору хотелось поподробнее узнать об этих ощущениях.
Все, что касалось этого, он, должно быть, записывал, и они обсуждали это в
течение нескольких недель. Но док уехал. Так, наверное, все они и делают.
Они уезжают.
- Я, помнится, пересекался с неким Изаксоном в Двадцать третьем
квартале, - говорит Фрэнки, водя пальцем по колонке с некрологами. -
Восемьдесят три года, остались жена и дочь.
- В том, что осталась дочь, хорошего мало. Она скорее всего там.
- А что с того, что она там, мы все равно провернем это дельце. Ты же
сам всегда говорил, что не следует опасаться курятника...
- ...да, да, но только если в нем не обедает лиса. Я знаю, что
говорю, - вздыхает Рой.
Он не может поверить тому, каким он стал. Сейчас ему иногда приходит в
голову мысль о том, что неплохо бы встретить прежнего Роя где-нибудь в тихом
переулке между домами и выбить из него всю эту дурь. Перерезать ему горло.