"Эрик Гарсия. Грязное мамбо, или Потрошители " - читать интересную книгу автора

Мой арсенал, традиционный и не очень.
Дробовик (1), двустволка, осталось двадцать три патрона.
"Маузер" (1), пистолет автоматический, осталось шестнадцать патронов.
Нож охотничий (1), украден из палатки в лагере скаутов.
Скальпели (2), не скользят в руке, зато отлично проникают в
человеческую плоть.
Пилка для костей (1), слегка затупившаяся от частого применения.
Реберный расширитель (1), в бою особой пользы не имеет.
Канистры с эфиром (2), сфера поражения - примерно восемьсот квадратных
метров.
Удавка (1) - две деревянные ручки, выструганные из ножек стула,
соединенные с рояльной струной (верхнее "ми") из разбитого инструмента в
сгоревшей гостиной на первом этаже.
Жалкая горстка, конечно, но придется обойтись тем, что есть:
самозащита - дорогой проект, а пенсию мне заморозили два месяца назад. Да и
продолжи они начисление - Кредитный союз, я уверен, уже выследил мой
почтовый ящик, - и поход за ежемесячным чеком станет для меня последней
прогулкой, а моя жизнь даже сейчас стоит побольше шести сотен баксов.

Работая на Кредитный союз, я был одним из элитных сотрудников отдела по
возврату биокредитов. Пятый уровень, и это не пустое хвастовство. Это факт.
Я перепрыгнул со второго уровня на четвертый уже через два года,
одновременно с другом и коллегой Джейком Фрейволдом. Не то чтобы между нами
существовало соперничество - по крайней мере открытое, - но мы с Джейком
пристально следили за успехами друг друга, стараясь синхронно взбираться по
служебной лестнице. Пятый уровень мне присвоили на два месяца раньше, чем
ему. Был ли я лучше? Целеустремленнее? Или даже талантливее? Хочется
надеяться. Сейчас от этого зависит моя жизнь.

У каждого есть любимый орган; в этом суть нашей работы. Да, вы берете
розовые листки со своего стола и идете к клиентам, которых вам дают - в
конце концов, работа есть работа, - но моей специальностью всегда была
печень, особенно модели "Кентон" и "Таихицу"; признаюсь, я получал огромное
удовольствие, вынимая их из хронических алкоголиков. Посмотрим правде в
глаза - всякий, продолжающий бухать как конь даже после цирроза собственной
и трансплантации искусственной печени, не заслуживает уважения ни в жизни,
ни в смерти.
Один тип был настолько пьян, когда я проник к нему в квартиру в три
утра, что я сэкономил эфир, не израсходовав ни миллилитра. Клиент ерзал,
брыкался и извивался мясистой тушей в медленном горизонтальном мамбо -
ничего, с чем я не смог бы справиться, - но даже не пикнул, когда я
приступил к делу.
- Весело тебе? - спросил я, глубоко погрузив скальпель в его живот.
Кровь ручьями текла на прекрасный паркет, хотя ее было меньше, чем я ожидал.
- Ага-а-а-а-а-а.
- Больше ты не будешь напиваться, да, приятель?
- Бу-у-у-у-ду-у-у-у!
- Тогда продолжай веселиться. - В глубине брюшной полости мигнул
сенсорный маячок, и я рванулся к нему, как искатель приключений, прорубающий
себе путь сквозь джунгли. - Посмейся напоследок.