"Джим Гаррисон. Легенды осени " - читать интересную книгу автора

последние несколько лет жена Ладлоу научила ее хорошо готовить по старинной
французской кулинарной книге под названием "Али Баб". Декеру (никто не звал
его Роско - он не любил свое имя) было около сорока; у него были худые ноги
конника, зато могучая грудь и руки, развитые в юности рытьем ям под столбы
для изгородей.
Ладлоу сказал, что ему одиноко, и вслух подумал, не стоит ли им вместе
есть в столовой. Кошечка налила ему чашку кофе и помотала головой. Декер
смотрел в сторону. Ладлоу, чувствуя, что багровеет, подумал, что мог бы
просто приказать им, невзирая на то, что десять лет они прожили в обоюдном
расположении на дистанции. Поэтому хозяин и управляющий пили свой дневной
кофе напряженно, не соблазняясь запахом оленины, которую Кошечка тушила
по-нормандски в сидре, в дровяной плите. Декер пытался поговорить о скоте,
но гневный Ладлоу не слышал его и смотрел мимо. Он наблюдал за Изабелью,
девятилетней дочерью Декера: она шла по двору и что-то несла. Она прошла
через сарай с насосом, вошла в кухню, и это что-то оказалось барсучком
месячного возраста - подарком Тристана. Кошечка велела ей вынести животное
во двор, но Ладлоу заинтересовался и остановил девочку. Зверек выглядел
больным. Ладлоу сказал, что молоко должно быть теплым и, может быть, барсук
захочет молотого мяса. Кошечка пожала плечами и стала раскатывать тесто для
печенья; Ладлоу согрел молоко, а Декер тем временем осмотрел барсучка. Они
нашли припрятанные в кладовке старые детские бутылочки с сосками, Кошечка
покормила зверька, качая на руках; он пил с жадностью. Ладлоу подобрел,
достал бутылку арманьяка, налил в стаканы себе и Декеру, чтобы добавить в
кофе. По каким-то своим метисовским соображениям Изабель отказалась ходить в
школу, и Ладлоу сказал, что будет сам ее учить, прямо с завтрашнего утра, в
восемь ровно.
Атмосфера разрядилась настолько, что Ладлоу спустился в погреб за
бутылкой хорошего кларета к обеду. Много лет он не разделял пристрастия жены
к хорошему вину, но постепенно перешел в ее веру, прочел книгу по винологии
и так увлекся, что теперь его погреб был забит доверху (частично винами с
поезда на Тихоокеанской северной дороге, сошедшего с рельс по пути в
Сан-Франциско, - вино продал ему из-под полы станционный чиновник). И в
погребе Ладлоу решил проблему: они будут есть на кухне вместе с Ударом Ножа,
когда он вернется. Тогда, он надеялся, отсутствие сыновей не будет таким
болезненным и зияющим. На кухне он представил это как естественный способ
экономии зимнего топлива. Столовую закроют. Декер с семьей переедет в
гостевую комнату, а трое работников переберутся в их дом. Все знали, что
Удар Ножа не покинет свою хижину, куда никто не входил, за исключением
одного случая, когда трехлетняя Изабель заболела и Удар Ножа вызвался
совершить над ней тайный обряд. Ладлоу знал, однако, что Удар Ножа хранит
геройский мешочек со скальпами (в их числе немало было снято с белых), но
молчаливо его одобрял.
После обеда весь вечер играли в карты; Изабель с Кошечкой выигрывали по
причине вина и бренди, поглощенных Декером и Ладлоу. Ладлоу объявил, что
завтра у Декера выходной, они возьмут сеттеров и пойдут охотиться на
тетеревов. Декер сказал, что через несколько дней Удар Ножа должен
вернуться. Кошечка подала пудинг со спелыми сливами из сада, а Изабель
уснула в кресле с барсучком, который выглядывал из одеяла у нее на коленях.
В полночь Ладлоу отправился спать с теплым устойчивым чувством, что мир
все-таки хорошее место, что война скоро кончится, что они с Декером хорошо