"Николай Гарин. Таежная богиня" - читать интересную книгу автора

- Нет, - вдруг проговорил Гердов, - нет, не правда.
- Однако! - Гость опять уперся взглядом в столь несговорчивого и, как
ему начинало казаться, жадного до денег молодого художника.
- Ну, подумайте сами, - Никита взялся за стакан, - некий
студент-дипломник получает "уд", его работу называют бездарной и...
- Но мы-то с вами знаем, молодой человек, что это не так, - перебил
гость. - Это во-первых. А во-вторых - кто называет? Я, милый мой Никита,
седьмой год присутствую на подобных защитах и поражаюсь дремучести и
непрофессиональности ваших педагогов. Надеюсь, вы слышали, есть такое
мнение, что в преподаватели идут либо неудачники, либо те, которые так и не
поняли сути профессии...
- Но...
- Это не только мое личное мнение, дорогой Никита. Позвольте, я
продолжу? Так вот, поверьте, я знаю, что говорю. Здесь учат ремеслу,
вооружают, так сказать, инструментарием, готовят рисовальщиков и живописцев,
а художниками становятся лишь единицы. Вернее сказать, они таковыми уже
приходят от самой матушки-природы, если угодно, от Господа Бога... Им нужно
окружение, атмосфера искусства, так сказать, чтобы разобраться в себе и
понять, кто они и зачем. И вы, мне кажется, поняли... Или очень близки к
этому. Ведь что такое настоящий, талантливый, гениальный художник, - гость
закинул ногу на ногу, забыв о зыбкости сиденья, - это, с вашего позволения,
что-то вроде электропредохранителя, да-с, молодой человек, который одной
клеммой, то есть рукой, держится за Бога, а другой - за нас грешных. И вот
через этот предохранитель на нас, убогих, с неба идет высокое и чистое, а
снизу через него же шпарит грязное и низкое. Одно жаль: эти предохранители
недолговечны - быстро сгорают и выходят из строя. Особенно те, которые более
тонкие и чувствительные. Вспомните судьбы великих художников, поэтов... -
гость встал и заходил по маленькой комнатенке. - Вы, милейший, не можете это
не понимать. Я представитель крупнейшей бельгийской фирмы, по роду службы
большую часть времени провожу в Москве. Дома в Брюсселе я имею личную и
весьма неплохую галерею. У меня чутье, понимаете ли, нюх на молодые таланты.
Все ваши работы, начиная со второго курса, у меня. Каждая из работ занимает
не менее семи квадратных метров, и это в центре Брюсселя!.. А ваши "Грезы
юности" вообще на отдельной стене с индивидуальным микроклиматом и за
небликующим стеклом.
Никита слушал весь этот, как ему казалось, вздор через пелену нового
опьянения и дивился, как складно накручивает этот блистательный гость...
- Вот ваш коньяк, - ворвался в комнату Стасик Пилипенко, слегка
запыхавшийся, но счастливый от немалой сдачи, что осталась у него в кармане.
- Очень вовремя, молодой человек, очень, - оживился гость и, послав
Стасика мыть стаканы, взялся за бутылку. - Рекомендую, дорогой Никита,
рекомендую "Арарат", причем именно трехзвездочный. Ощущение, как от
созерцания Ван Гога или Поля Гогена - в оригинале, естественно, честное
слово!..
Влетел Стасик с тремя мокрыми стаканами. Гость достал белоснежный
платок и, прежде чем взяться за бутылку, тщательно вытер свой стакан.
- Ну что, господа художники, я предлагаю выпить за истинный талант,
найти и раскрыть который - это тоже талант, и неизвестно, что заслуживает
большей славы, - закрутил тост щеголеватый гость и, не чокаясь, закрыв
глаза, сделал первый глоток.