"Николай Гарин. Оула " - читать интересную книгу автора

Дзержинского.

* * *

Необычно сложилась судьба и чекиста Матвея Шурыгина. Он родился в
деревне Крутиха Смоленской губернии в революционном 1905 году. Хотя
столичные страсти так и не докатились до тихой, горбатой деревеньки, которая
прилепилась к крутому, песчаному берегу, вернее косе, буйно поросшей ивняком
и кустарником. А дальше во все стороны уходил лес грибной и ягодный.

Раньше, речка Шурыга в этом месте делала огромную петлю, огибая плоскую
и плешивую сопку, эллипсом вытянувшуюся на многие километры. Обогнув ее,
Шурыга опять чуть ли не смыкалась со своим же руслом. Но высокий гребень не
давал ей этого сделать. Вот и таскали люди свои лодчонки через самое узкое
место между руслами, значительно сокращая таким образом путь по воде.
Затаскивали на крутой берег и почти тут же - вниз. Позднее на месте волока
появились хибарки, в которых обосновались платные волочильщики - "сволочи",
как их в народе называли. Дальше - больше. Выросла деревенька. Прорыли
гряду, соединили небольшой протокой. А весной река сама определилась и
потекла по новому руслу. Петля заросла, оставив на память о себе маленькие
озерки да болотца.

Никифор Шурыгин, отец Матвея, кудрявый красавчик лет тридцати, с
яркими, влажными губами и темными, ореховыми глазами работал приказчиком у
местного купца Макеева. Приворовывал в меру. Отчего и на работе ценили, и в
доме был достаток. Всегда водились и пряники, и конфеты, и другие лакомства,
что в иных семьях не видывали.

Матвей или Матюха, как звали его в детстве, многим пошел в отца и по
замашкам, и по характеру. А лицом и волосом в мать - тихую, скромную
Пелагею. Отец частенько побивал мать, поучая и попрекая за болезненность и
вялость. Матвей чувствовал разлад среди родителей, и умело пользовался этим.
Он нередко лазил в карманы своего папаши и брал понемногу. Тот грешил на
мать и бил ее нещадно. А она молча терпела, лишь постанывала да плакала от
боли. Матюха поначалу жалел мать, но потом привык.

Доставалось и ему. Отец и так-то недолюбливал бледного,
невыразительного сынишку - копию своей мамаши. А когда схватил за руку,
застал с поличным, бил долго, жестоко и умело. День Матюха в горячке был.
Мать тогда едва выходила его. Затаился сынок недетской злобой и обидой на
родителя. Младший Шурыгин все думал, как отомстить старшему. А тут и случай
подвернулся по весне.

Мальчик играл в своей схоронке - густых кустах черемухи у черной баньки
на берегу реки. Кусты были еще голые, вот он и углядел, как прокрались в ту
баньку, вросшую в сухое репье и крапиву, отец с Тонькой - дочерью самого
Макеева, молоденькой, но не по годам развитой телом. Прокрались, прикрыли за
собой скрипучую дверь и затихли. Матюха конечно все понял и помчался к
матери. Сердечко прыгало от радости, что вот сейчас-то достанется отцу,
когда мать будет срамить его на всю деревню, как тетка Степанида, соседка