"Ромен Гари. Европейское воспитание" - читать интересную книгу автора

обнаружения взрывчатыми устройствами. Он всегда смеялся, когда при его
приближении люди вставали и предусмотрительно уходили.
Также была там одна молодая женщина, одетая в воинскую гимнастерку и
лыжную шапочку, в накинутой на плечи тяжелой шинели немецкого солдата. Лицо
ее поразило Янека своей величавой, задумчивой красотой. У нее на коленях
лежало несколько пластинок, а у ног, между книгами и газетами, стоял старый
механический фонограф.
- Кто это? - спросил чей-то насмешливый голос. - Что за младенец? Если
я правильно вас понимаю, вы решили превратить нашу штаб-квартиру в
kindergarten?1
Янек видел только забинтованную голову и орлиный нос на изможденном
лице этого человека.
- Это Пех, - пояснил Добранский. - На него никто не обращает внимания.
____________________
1 Детский сад (нем.).
- Чтоб вы все сдохли!
- Ну хватит, Пех, - сказал Добранский. - Это сын доктора Твардовского.
Воцарилось молчание, и Янек почувствовал, что все взгляды устремились
на него. Молодая женщина подвинулась, уступая ему место, и он сел между нею
и молодым человеком в белой фуражке польских студентов, носить которую немцы
запрещали. Ему было лет двадцать пять, и его скулы были покрыты красными
пятнами, которые Янек сразу узнал: он уже видел их на щеках лейтенанта
Яблонского. Молодой человек улыбнулся и протянул ему руку.
- Servus, kolego1, - поздоровался он по студенческому обычаю. - Меня
зовут Тадек Хмура.
Женщина поставила на фонограф пластинку.
- "Полонез" Шопена, - сказала она.
Больше часа партизаны - многие прошли более десяти километров,
добираясь сюда, - слушали эту музыку, все, что есть само-
____________________
1 Здесь: ваш покорный слуга, коллега (лат.). - Прим. пер.
го лучшего в человеке, словно бы для того, чтобы набраться уверенности;
больше часа усталые, раненые, голодные, затравленные люди подтверждали свою
веру в человеческое достоинство, которую не могли поколебать ни одно
зверство, ни одно злодеяние. Янек никогда не забудет той минуты: суровые,
мужественные лица, крошечный фонограф в землянке с голыми стенами, автоматы
и винтовки на коленях, молодая женщина с закрытыми глазами, студент в белой
фуражке и с лихорадочным взглядом, державший ее за руку; необычность,
надежда, музыка, бесконечность.
Потом партизан Громада взял аккордеон, и человеческие голоса слились
вновь, как прижимаются друг к другу люди, стремящиеся ободрить друг друга
или, быть может, убаюкать себя иллюзиями.
Тогда Добранский вынул из-под гимнастерки тетрадь.
- Я начинаю! - объявил он.
Партизан с перевязанной головой серьезно сказал:
- Мы будем строгими, но справедливыми судьями.
Добранский раскрыл тетрадь.
- Называется "Простая сказка о холмах".
- Киплинг! - торжествующе выкрикнул партизан Пех.
- Это сказка для европейских детишек... Волшебная.