"Ромен Гари. Жизнь впереди" - читать интересную книгу автора

Я продал ей Супера за пятьсот франков, и он того стоил. Я запросил с
этой женщины пять сотен, потому что хотел быть уверенным, что у нее есть
средства. Попал я удачно, у нее была даже машина с шофером, и она тут же
впихнула Супера внутрь - на случай, если у меня окажутся родители и поднимут
хай. Вы не поверите тому, что я сейчас скажу. Взял я эти пятьсот франков и
зашвырнул их в сточную яму. Потом сел на тротуар и заревел в три ручья,
размазывая кулаками слезы, но был счастлив. У мадам Розы было ненадежно, все
мы висели на волоске - с больной старухой, без денег, да еще с Общественным
призрением на нашу голову, а такая жизнь не для собаки.
Когда я вернулся домой и сказал ей, что продал Супера за пятьсот
франков и швырнул деньги в сточную канаву, мадам Роза прямо-таки посинела от
страха, потом глянула на меня и понеслась запираться на два оборота в своей
каморке. С той поры она всегда ночью запиралась на ключ, на случай, если я
опять свихнусь, возьму и перережу ей горло. Остальные пацаны, когда узнали,
подняли страшный гвалт, потому что не любили Супера по-настоящему, он им был
нужен просто для забавы.
Нас тогда была целая куча, человек семь, если не восемь. Помню, была
Салима, которую матери удалось спасти, когда соседи донесли, что она
панельная, и Общественное призрение за недостойный образ жизни устроило на
нее налет. Она прервала клиента и сумела выдворить Салиму, которая
пережидала на кухне, через окно и спрятать ее на всю ночь в мусорном ящике.
Утром она заявилась к мадам Розе с девчонкой, пахшей помойкой и почти что в
истерике. Мимоходом побывал у нас еще Антуан - он был всамделишный француз,
единственный в своем роде, и все таращились на него, чтобы увидеть, как же
это бывает. Но ему было всего два года, так что мы мало чего разглядели. А
больше я и не помню, кто был, все то и дело менялись вместе с матерями,
которые то приводили, то забирали своих детей. Мадам Роза говорила, что
женщинам, которые борются за жизнь, недостает моральной поддержки, потому
что сутилеры теперь сплошь и рядом не делают свое дело как полагается.
Женщинам нужны дети как смысл жизни. Они приходили часто - когда у них
бывала передышка или когда заболевали - и уезжали за город со своим
карапузом, чтобы на него нарадоваться. Я так и не уразумел, почему только
тем шлюхам, которые зарегистрированы, запрещают иметь детей, другие-то
рожают в свое удовольствие. Мадам Роза считала, это все потому, что во
Франции постель возвеличивают как нигде, тут из нее делают такой культ, что
и представить себе невозможно, коли сам не видел. Главней постели, говорила
мадам Роза, да еще Людовика Четырнадцатого у них во Франции нет ничего,
потому-то на проституток, как их называют, вечные гонения: порядочным
женщинам хочется иметь на постель монополию. Сколько я видел у нас рыдающих
мамаш - на них донесли в полицию, что при своей профессии они обзавелись
детьми, и они помирали со страху. Мадам Роза их успокаивала и рассказывала,
что у нее есть один полицейский комиссар, который сам родился от шлюхи и
теперь ей, мадам Розе, покровительствует, а один знакомый еврей снабжает ее
липовыми документами, про которые никто ничего не скажет, до того они
настоящие. Этого еврея я никогда не видел, потому что мадам Роза его
скрывала. Они познакомились в еврейском общежитии в Германии, где их по
ошибке не истребили, и поклялись друг дружке, что больше не дадут себя
зацапать. Еврей этот обретался где-то во французском квартале и фабриковал
поддельные бумаги как бешеный. Его-то заботами мадам Роза и заполучила
документы, которые подтверждали, что она - это не она вовсе, а такая, как