"Джеймс Алан Гарднер. Неусыпное око" - читать интересную книгу автора

процента всех улумов во вселенной. Весь биологический вид чувствующих
существ практически уничтожен из-за того, что мы не поделились с ними
капелькой салатной заправки.
Понадобился еще год (на Дэмоте он равен 478 дням, по 26,1 часа в
каждом), чтобы скошенные вялой смертью улумы снова полностью обрели
способность двигаться... или такую долю этой способности, которую им вообще
удалось себе вернуть. Те мускулы, что были парализованы слишком долго, в
основном оставались атрофированными, и тысячи выживших говорили только
дрожащим голосом и не могли толком удержать в пальцах мелкие предметы.
Улумы продолжали убеждать нас, что рады и счастливы. Еще немного, и мы
не могли переносить даже их вида. Они нам слишком о многом напоминали. Это
было тягостное бремя.
Добровольцы перестали приходить в Большой шатер задолго до того, как
наши улумы сами смогли о себе заботиться. И папе пришлось платить людям за
работу, которую они прежде так охотно выполняли, - до такой степени
найденное лекарство заставило каждого ненавидеть себя. К тому времени,
однако, мы осознали, что улумам расходы были по карману - они же теперь
богачи! Вымерло 93 процента расы - соответственно, благосостояние каждого
оставшегося в живых приумножилось в 14, 29 раза.
Простые математические действия... даже учитывая экономическую
неразбериху, последовавшую за чумой. И хомо сапы, и улумы ударились в
сумасшедшие траты, перемежающиеся депрессиями с оттенком агорафобии плюс
всеми остальными мелкими приступами слабоумия. Но, несмотря на это,
большинство улумов вышли из этого безумия.
Люди других миров называли это проблеском надежды. Однако мы на Дэмоте
никак не могли разглядеть во всем этом никаких проблесков.
Через семь месяцев после открытия спасительного лекарства на
"Рустико-Никеле" в шахте № 12 произошло обрушение второй категории
сложности: первое такое обрушение за двадцатичетырехлетнюю историю компании.
Не помог десяток систем безопасности, и авария все равно окончилась одним
смертельным случаем - это был доктор Генри Смоллвуд, оказавшийся на месте
происшествия, чтобы вправить рабочей вывихнутую лодыжку.
Мать Шарр Кросби. Запнулась на ровном месте.
Корова неуклюжая.

3

ИНФОРМАЦИОННАЯ ОПУХОЛЬ

Мои шестнадцать, семнадцать, восемнадцать лет - ярость, ярость, ярость.
Вина выжившего и посттравматический стресс.
Я ненавидела отца за то, что он умер, была полна решимости наказать
мать, потому что она ничего не могла поправить. Я погребла себя в неглубокой
могиле пустой траты времени: когда тебе не нравится то, что ты делаешь, ты
знаешь, что тебе это не нравится, но ты все равно продолжаешь это делать.
Играть в кретинские игры в мире виртуальной реальности; безразлично
заниматься сексом с любым, кто достаточно пьян, чтобы польститься на тебя;
воевать не на жизнь, а на смерть с матерью, с друзьями, с собой...
Однажды мне пришло в голову, что мне ненавистна одна конкретная
веснушка у меня на руке. Поэтому я взяла старый отцовский скальпель и