"Джеймс Алан Гарднер. Пламя и Пыль" - читать интересную книгу автора

будет то, что надо; и мой совет: поменьше красного - у парня бывают обмороки
от волнения. Почему бы тебе не изобразить главный зал Суда? Вид у него
вдохновляющий. Как раз, чтобы глядеть на него за завтраком. Да, в самый
раз".
- И вы приняли этот заказ? - кентавр был явно ошеломлен. - Вы не
плюнули ему в лицо? И не прочли лекцию о чистоте художественных помыслов?
- Фактолам лекции не читают, - ответил я. - А если они просят тебя о
какой-то там ерунде, надо просто поднимать цену. Вот почему мой список
богатых клиентов длиннее, чем у других художников Сигила; я знаю, как иметь
с ними дело.
Пару секунд кентавр смотрел на меня, раскрыв рот, а затем в отвращении
ретировался. Признаться, если и есть что-то, в чем кентавры могут дать фору,
так это в умении ретироваться.
Я пожал плечами и продолжил переносить завитки лепнины на холст,
стараясь не отвлекаться, а уж в Городском Суде, скажу я вам, есть на что
отвлечься. Вот, например, рядом, в очереди к двери стоял корнугон, одна из
этих кошмарных рептилий из Нижних Планов: девяти футов ростом, с кожистыми
крыльями, цепким шипастым хвостом ярда три длиной... попробуйте-ка увидеть
такого вблизи. Этот стоически ждал, рассматривая свиток, на котором почти не
было текста, лишь ярко-оранжевые рисунки людей и полулюдей, поджариваемых в
столбах пламени. Для корнугона такой свиток мог быть чем угодно: от сказки
на ночь - до карты меню.
В очереди за чудовищем столь же спокойно стоял дэва, обитатель Верхних
Планов. Это был красивый мужчина, ростом на пару футов выше меня, с янтарной
кожей и крыльями размером не меньше, чем у корнугона. Только у дэва крылья
были из перьев чистого золота. Да, на одно такое перышко можно провести в
городе отличную ночку... Но стоило лишь отвлечься, как я испортил очередной
завиток, и мне пришлось исправлять ошибку скипидаром.
В отличие от корнугона дэва не взял с собой ничего почитать, но это
обстоятельство не вынуждало его скучать. Он просто уставился в небо над
входом в ротонду, и вскоре его лицо приобрело восторженно-созерцательное
выражение... хотя, на мой взгляд, восторгаться там было особенно нечем,
поскольку Сигил имеет форму кольца диаметром в несколько миль, и
единственное, что вы можете увидеть в небе над зданием Суда, это трущобы
Улья. Тем не менее, вид грязных улиц дэва ничуть не тревожил; он даже смог
сохранить безмятежность, когда стоящий впереди корнугон, переминаясь с ноги
на ногу, смазал его по носу краем крыла.
На мгновение мне захотелось бросить свой архитектурный пейзаж и
запечатлеть этот краткий миг: создания небес и ада стоят бок о бок, не
замечая друг друга... во всяком случае, стараясь не замечать. Вся эта сцена
словно говорила о чем-то. Не знаю, правда, о чем; но разве можно изобразить
ангельское и демоническое создания на одной картине так, чтобы не придать ей
некий особый смысл?
С другой стороны, я не получал заказа на дэва и корнугона. Если я начну
писать то, что мне вздумается, кто знает, к чему это приведет? Помянув
недобрым словом золотые оковы, я вернулся к работе.
- Картину рисуешь, ага? - произнес гнусавый голос у меня за спиной. -
Ты что, и вправду собираешься нарисовать все эти завитки? А нельзя их просто
как-нибудь обозначить?
Я обернулся и увидел нескладного мальчишку лет восемнадцати, который