"Мэг Гардинер. Озеро смерти " - читать интересную книгу автора

Я почувствовала себя лишней. Потом устало подняла валявшийся на земле
флайер и сказала, обращаясь к Вайомингу:
- Передайте своему художнику, что "миллениум" пишется с двумя "л".
Иногда я кажусь чересчур умной. Слишком умной, чтобы быть богатой. И
острота, которой выстрелили "от бедра", иногда рикошетирует тебе в лоб.
Отвернувшись, я шла обратно, когда Вайоминг неожиданно произнес:
- Делани? Кажется, так вас зовут? Художнику скажите сами. Вы с ней
родственники.
Уставившись в листок, я остановилась как вкопанная. Комикс сразу
показался подозрительно знакомым. Тот самый стиль: нечто среднее между Зеной
и Человеком-Пауком. Перевернув листок, я взглянула на обратную сторону, где
должна быть подпись автора.
Черт! Маленькими буквами значилось: Табита Делани. Жена моего брата.
Блаженны покорные. Ибо они смиряют стоны свои перед камерами и
репортерами.

На кладбище Ники стояла спокойно, как на иконе. Она оставалась рядом с
нами, неподвижными или переминавшимися на месте, до последнего "аминь". Меня
терзало чувство досады. Табита Делани. Имя горело перед глазами, как спичка.
Перебросившись с соседями парой слов, я торопливо покинула церемонию.
С похорон я отправилась в городской суд Санта-Барбары. Не потому, что
хотела поговорить с юристом. Я сама юрист, пусть и оставила практику ради
карьеры независимого журналиста. Зарабатывая на жизнь, я писала книги.
Опубликовала пару романов, один из которых, "Литиевый закат", продавался
теперь в местных магазинах. Но то, что сделала Табита, каким-то боком
превратило мою фантастику в живую анимацию.
В городской суд я отправилась потому, что нуждалась в кое-каком
разговоре, и вовсе не с Ники.
Читая каллиграфически выполненные таблички с фамилиями, я миновала
выложенный плиткой холл. Здание наполняла явственно ощутимая атмосфера
изысканности. Я почти видела лошадей, привязанных к столбу на сочном газоне,
и испанских донов, топчущих земляные дорожки украшенными серебром шпор
сапогами.
Когда я вошла в зал, слушания уже начались. Заседание вела судья
Родригес. На месте, предназначенном для свидетелей, сидела молодая женщина.
Все ее внимание было обращено на проводившего допрос поверенного. Тут же
спокойно сидела стенографистка, быстро работая пальцами. Поверенный Джесси
Блэкберн только что задал очередной вопрос:
- В тот вечер вы оказались в помещении без всякого на то разрешения, не
так ли?
- Никто не говорил, что я не имела на это права.
Свидетельница казалась совсем маленькой под высоким потолком зала, а ее
одежда и лицо были мрачные и выцветшие. Такие же мрачные, как лица
"Оставшихся" у похоронной конторы.
Пригнувшись, я заняла свое место на сиденье. В кармане прошуршал
флайер. Звук предвещал скорые хлопоты. Раз Табита сделала рисунки для
"Оставшихся", значит, она совсем близко. Она возвращается.
Как я скажу это брату? Как объясню его маленькому сыну?
Джесси продолжал:
- Позвольте спросить иначе. У вас не было разрешения изготовить