"Себастьян Жапризо. Убийство в спальном вагоне (Избранный французский детектив)" - читать интересную книгу автора

В 16.15, расстегивая пальто и готовясь звонить по адресам из записной
книжки жертвы, Грацци обнаружил на столе список лиц, забронировавших в
"Марсельце" места с 221 по 226. Все шесть это сделали заранее, за сутки идя
двое:
221 Риволани - пятница, 4 октября, Марсель
222 Даррэс - четверг, 3 октября, Марсель
223 Бомба - четверг, 3 октября, Авиньон
224 Тома - пятница, 4 октября, Марсель
225 Гароди - четверг, 3 октября, Марсель
226 Кабур - среда, 2 октября, Марсель
Услуга за услугу, и тот, кого звали Грацци, позвонил в морг, чтобы
попросить журналиста включить в свою заметку эти имена. На другом конце
провода кто-то сказал: "минутку", и Грацци ответил, что не вешает трубку.


СПАЛЬНОЕ МЕСТО № 226

Рене Кабур вот уже восемь лет носил одно и то же пальто из мартингала.
Большую часть года он не снимал шерстяных вязаных перчаток, фуфайку с
рукавами и большой шарф, который сковывал его движения.
Кабур был мерзляком, быстро заболевал, и с наступлением холодов его
обычно дурное настроение портилось еще больше.
Каждый вечер, после 17.30, он покидал рабочее место в филиале "Прожин"
("Прогресс на вашей кухне") в южной части города. Хотя автобусная остановка
находилась напротив "го конторы на площади Алезия, он отправлялся на
конечную станцию 38-го маршрута - Порт д'Орлеан, чтобы наверняка ехать сидя
и на всем пути до Восточного вокзала не отрывать глаз от газеты. Читал он
обычно "Монд".
В этот вечер, не похожий на другие, ибо он лишь утром вернулся из
командировки, первой за последние десять лет, Кабур отступил от некоторых
своих привычек. Во-первых, забыв в ящике стола перчатки, решил плюнуть на
них и не возвращаться, поскольку спешил вернуться домой, где скопилась пыль
за целую неделю. Затем - чего с ним никогда не случалось - зашел в пивную
на Порт д'Орлеан и выпил за стойкой кружку. С момента выезда из Марселя ему
все время хотелось пить. В купе он спал одетым, потому что вместе с ним
ехали женщины, и еще оттого, что не был уверен в свежести своей пижамы.
Выйдя из пивной, он заглянул по дороге в три газетных киоска. "Монд" среди
вечерних выпусков не оказалось, и он купил "Франс-суар". К тому же надо
было поспешить: автобус его уже прибыл на остановку.
Сев где-то в середине, подальше от колес и около окна, он машинально
перевернул первую страницу. Более серьезные внутренние полосы не так
портили ему настроение. Он не любил шума, громкого смеха, соленых шуток.
Такое же впечатление производили на него и крупные заголовки.
Кабур чувствовал себя усталым, глаза словно песком засыпаны, похоже,
что назревал грипп. В купе он спал на верхней полке, с которой боялся
упасть, и лежал, уткнувшись в сложенный пиджак, потому что с подозрением
относился к железнодорожным подушкам. Он спал, но слышал, как поезд
постукивает на стыках, и мучался от духоты. До него доносились голоса
вокзальных дикторов и не покидали глупые страхи: катастрофа, порча
отопления, кража бумажника из-под головы и еще бог знает что.