"Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд. Там, за рекою, - Аргентина " - читать интересную книгу автора

или две? Ответ на это мы получаем немного погодя. Перестав представлять для
таможенников какой-либо интерес, мы волей-неволей оказались свидетелями
того, как делаются дела в Аргентине.
В домик таможни вошел кабальеро с корзиной апельсинов. Прежде чем
поздороваться, он извлек самый крупный плод из бумажной обертки, положил его
на стол и вытащил пачку сигарет. "Встретились старые знакомцы", - проносится
в мыслях. Но мы тут же отказываемся от этого глупого предположения, увидев,
как рука таможенника взлетела к козырьку, а потом, на обратном пути,
вытащила несколько сигарет из пачки кабальеро и положила их на горку других,
уже лежащих на подоконнике. Формальное определение веса корзинки рукой - и
кабальеро с многозначительной улыбкой уходит.
Так-то вот делаются дела в Аргентине!
Не говоря ни слова, таможенник отдает нам портфель и сообщает, что мы
можем идти. Ах, эти гринго, ничего-то они не знают об Аргентине!
Разве таможенник не имеет права выкурить сигарету? Съесть апельсин? Или
заклеить письмо прозрачной лентой? Зачем же тогда утруждать себя, проверяя,
что было в корзине под верхним слоем апельсинов: настоящие апельсины или
американские сигареты, которые на американском корабле стоят в три раза
дешевле, чем в табачной лавочке за углом?
Говорят, что первые впечатления - самые верные...


Кабальеро и каважьеро

Буэнос-Айрес вместе с предместьями насчитывает 4 миллиона жителей. Так
по крайней мере утверждают аргентинцы. В том, что их столица - самый большой
город на южном полушарии, убеждаешься, попав на первые улицы за Ретиро.
Попробуй разобраться в этом вавилонском столпотворении автобусов с
трехзначными номерами маршрутов, гудящих автомобилей и снующих, как муравьи,
пешеходов!
На пристани нас никто из посольства не встретил. Выходи из создавшегося
положения как знаешь: банки закрыты, а нескольких песо, обмененных на
корабле, не хватит даже на такси.
- План Буэнос-Айреса за песо!
Как по заказу! В портовой кофейне раскладываем на столе бумажное
покрывало, и у нас захватывает дух. Лабиринт квадратиков и прямоугольников,
прорезанный линиями железных дорог и подземки. Двадцать километров с юга на
север, семнадцать с запада на восток - и это без пригородов. По списку улиц
мы отыскиваем Lavalle и отправляемся к торговцу открытками спросить, как
туда добраться,
- Рог favor, como se va a la calle Lavalle?[5]
- Э-э-э?
- La calle Lavalle, Ла калье Лавалье, - пытаемся мы произнести эту
фразу с правильным акцентом.
- А-а, кажье Лаважье, - со вздохом облегчения говорит торговец, - это
седьмая улица направо. Вы из Испании или из Мексики?
Только теперь вспоминаешь о тех примечаниях мелким шрифтом в учебниках
испанского языка, где говорилось, что в Аргентине мягкое "л" произносится
как "жь", "б" как "в". Поэтому здесь говорят "криожье" вместо "криолье",
"каважьеро" вместо "кабальеро".