"Север Гансовский. Шаги в неизвестное" - читать интересную книгу автора

спал.
- Забавно, - сказал я себе, хотя мне было совсем не забавно, а даже
страшно.
Я еще раз оглядел комнату и посмотрел в окно.
- Я инженер Коростылев, - сказал я вслух. - Меня зовут Василий
Петрович, мне тридцать пять лет, и сегодня воскресенье двадцать пятого
июня.
Нет, я не сошел с ума. Я был в здравом рассудке.
С замирающим от страха сердцем я вышел из комнаты, повернул в передней
ключ и толкнул дверь, выходящую в сад. Она не поддавалась. Тогда я толкнул
сильнее и нажал плечом.
Раздался треск, и сорванная с петель дверь упала на веранду.
Я остолбенело посмотрел на нее. И дверь вела себя не так, как прежде.
Кстати, этот треск был первым нормальным звуком, дошедшим до моего
слуха в то утро. Я понял, что, пока я находился в комнате, меня все время
окутывало какое-то странное молчание, прерывавшееся только шорохом.
Не найдя никакого объяснения тому, что случилось с дверью, я пошел по
дорожке к низенькому редкому забору, отделяющему наш сад от дороги. И тут
опять началось странное. Когда я уже почти дошел до калитки, я
почувствовал, что мне сейчас трудно будет остановиться. Было такое
впечатление, будто меня несут вперед инерционные силы, какие испытываешь,
например, когда сбегаешь по крутой лестнице.
Я с трудом "затормозил" у забора и вышел на улицу.
Мирно стояли дачи нашего поселка. За заборчиками сушилось детское
белье. От огромного царственного тополя в шатре светло-зеленых глянцевитых
листьев, стоявшего возле дома Мохова, лился сильный свежий аромат. В
чистом послегрозовом небе ярко светило утреннее солнце.
Судя по наклону травы и по тому, как гнулись ветви тополя, можно было
предположить, что дует довольно сильный ветер. Да и волна на заливе тоже
говорила о свежей погоде. Но я этого ветра не чувствовал. Мне было жарко.
Постояв "некоторое время у калитки, я подошел к мотоциклисту.
Помню, что в то время, когда я приближался к нему, я начал слышать
выхлопы мотора. Но не такие, как обычно, а в более низком тоне. Что-то
вроде отдаленных раскатов грома. Но как только я остановился, эти звуки
превратились в тот самый шорох, который меня озадачил в комнате.
Мотоциклист - загорелый скуластый парень - сидел в седле, чуть
подавшись вперед и глядя на дорогу с тем сосредоточенным вниманием,
которое вообще свойственно водителям транспорта. Меня он не замечал.
С ним все было в порядке, за исключением того, что он не двигался.
Я зачем-то дотронулся до цилиндра мотора и отдернул руку, потому что
цилиндр был горячий.
Потом я сделал еще большую глупость: я попытался свалить мотоциклиста.
Не знаю, почему мне это пришло в голову, - по-видимому, я считал, что раз
он не двигается, он должен упасть, а не стоять вопреки всем законам
физики. Обеими руками я уперся в заднее седло и не очень крепко нажал. Но,
к счастью, из этой попытки ничего не вышло. Какая-то сила удерживала
машину в том положении, в котором она была.
Впрочем, я особенно и не старался. Я был слишком растерян и подавлен.
Наверное, несколько минут прошло, прежде чем я заметил, что мотоцикл не
совсем стоит на месте, а все же двигается, хотя и очень медленно. Я увидел