"Север Гансовский. Шаги в неизвестное" - читать интересную книгу автора

спальне выходит не в сад, а на залив.
Отдернув штору, я бросил мимолетный взгляд на берег и асфальтированное
шоссе, повернулся и пошел к часам. От этого короткого взгляда в окно у
меня осталось какое-то тревожное впечатление. Волна, набегающая на
песчаный пляж, два пешехода на обочине дороги, мотоцикл, мчавшийся по
асфальту, - все было, как обычно, и в тоже время во всем ощущалась
какая-то странность.
Подойдя к часам - это был старинный швейцарский механизм, заключенный в
резной дубовый шкафчик, - я открыл дверцу, посмотреть, что же с ними
стряслось.
Я открыл дверцу... и замер.
Вы понимаете, что я увидел. Маятник на длинном и толстом бронзовом
стержне _не висел_ вертикально. Он был отклонен влево, то есть находился в
наиболее удаленном от равновесия положении!
Помню, что в детстве, двенадцатилетним мальчишкой, я часто мечтал о
том, чтобы сделать какое-нибудь чудо. Например, подпрыгнуть и не
опуститься сразу на землю, а повиснуть в воздухе. Или поднять камешек,
отпустить его и увидеть, что он не падает, а останавливается в воздухе. И
я прыгал десятки раз, прыгал до изнеможения, но сразу же исправно падал на
землю в полном соответствии с законом всемирного тяготения. Но неудачи не
мешали мне мечтать. Я представлял себе, что, если не сегодня, так завтра я
вдруг сумею избавиться от сковывающей меня силы тяжести и тогда... Тогда
фантазия разыгрывалась совершенно безудержно. Я уже парил над землей,
перелетал границы, помогал арабским повстанцам бороться с французскими
пулеметами, освобождал из тюрем узников капитала и вообще совершенно
переделывал мир.
Каждый из нас в детстве мечтал о каких-нибудь чудесных крыльях, либо о
шапке-невидимке, либо еще о чем-нибудь таком же.
И вот теперь я увидел осуществившимся мое мальчишеское чудо. Маятник
наших часов был освобожден от силы тяжести. Его не притягивала масса
земли. Он парил в воздухе.
Не знаю, как вел бы себя на моем месте кто-нибудь другой. Я же был
совершенно ошарашен, подавлен и с полминуты, наверное, продолжал смотреть
на маятник. Потом я встряхнул головой и протер глаза.
Часы не шли, а маятник находился в крайнем левом положении. Это было
невероятно, но это было так.
Я рассеянно глянул в окно, и то, что я там увидел, заставило меня
вздрогнуть.
Пейзаж ни на йоту не изменился за то время, пока я смотрел на маятник.
Все та же волна катила на берег - я запомнил ее по кипящему,
завернувшемуся вниз гребню - два пешехода были на дороге в том положении,
в каком их оставил тогда мой мимолетный взгляд, и мотоциклист оставался на
том же самом месте.
Помню, что больше всего меня поразил мотоцикл. Это был "ИЖ-49", и шел
он на скорости не меньше, чем пятьдесят километров - я видел это по
синеватому выхлопному дымку, отброшенному на порядочное расстояние от
глушителя. Мотоцикл мчался и в то же время стоял. Стоял и не падал набок
опять-таки в полном несогласии с законами равновесия.
Я тогда решил, что я сплю и все это мне просто снится. Как всегда
делается в романах, ущипнул себе левую руку и вскрикнул от боли. Нет, я не