"Север Гансовский. Башня (Авт.сб. "Человек, который сделал Балтийское море")" - читать интересную книгу автора

- Слушай, но как я догадался, за кем следить! А? - Он прошелся по
поляне. - Да, значит, две недели... Может быть, тебе все-таки что-нибудь
надо? Я мог бы приходить иногда вечерами, и ты бы мне излагал свои
концепции. Знаешь, это ведь помогает самому... И как у тебя с деньгами?
Кофе там, то и се? - Он полез в карман за бумажником. - Ты не стесняйся.
Между друзьями...
- Нет-нет. Я же недавно получил.
- Ах да... Отличная, кстати, была мысль насчет Монте-Карло. Я так и
сказал шефу. - Он прошелся еще раз. - Но никому ни звука. Когда тебе надо
будет еще раз на него посмотреть, ты звонишь мне, что, мол, надо
встретиться. Не говоря, зачем. Я тебя буду привозить и отвозить домой, но
пока - извини! - с повязкой. Так надо. Тут государственная тайна. Причем
имеющая прямое отношение к обороне страны.
- Отчего именно к обороне?
Он удивился.
- Представь себе, что будет, если залить этой чернотой город...
- Город погибнет. Но это как раз не оборона. Нельзя же с целью обороны
губить свой собственный город.
- Ах, в этом смысле!.. Ну, может быть... А если залить чернотой поле...
- Поле никогда не сможет родить. Его уже не коснутся солнечные лучи.
- Вообще территория, атакованная черным...
- Это территория, навсегда перестающая существовать в качестве
обитаемой территории.
Он остановился.
- Ты читаешь мои мысли.
- Нет, что ты? Только свои.
Секунду или две Крейцер смотрел мне в глаза и подтверждал свою
установившуюся точку зрения на меня: неудачник. (Кое-что повисло на
волоске.) Потом он подтвердил и успокоился.
- Да... Короче говоря, это может быть как раз то оружие, которого нам,
немцам, недоставало в 45-м году. Многое повернулось бы иначе, если б оно
было.
- Ну, оружие еще не все, - сказал я. - Ему противостоит кое-что другое.
Например, я знал одну девушку, которая стреляла в Париже в 42-м году. (Я
вдруг вспомнил эту девушку. Вся моя надежда сконцентрировалась на ней.)
- Какая девушка?
- Француженка. Она стреляла в кого-то из нацистских главарей.
Крейцер неожиданно заинтересовался:
- Весной? В апреле?
- Да, кажется.
- Она стреляла в Шмундта. В адъютанта Гитлера. Ее тут же и поймали...
Но какое это имеет значение?
Он остро посмотрел на меня.
- Никакого. Просто она мне вспомнилась...
Мы вернулись тем же порядком в город, и я вышел на Риннлингенштрассе.
Сел на скамью в скверике у Таможни и вытянул уставшие ноги.
Жужжала и роилась толпа вокруг.
Почему жизнь сталкивает меня только с цейтбломами и крейцерами? Нет ли
во мне самом чего-то предопределяющего в этом смысле? Так ли уж был одинок
Валантен и так ли бессильна та девушка?..