"Север Гансовский. Башня (Авт.сб. "Человек, который сделал Балтийское море")" - читать интересную книгу автора

что могу снова засесть на ночь...
Возле фонаря в кустах что-то темнело.
Подойдя ближе, я увидел ботинки. Пару больших ботинок, которые стояли в
траве на пятках, чуть вразвалочку, подошвами ко мне.
Так ботинки стоят только в случае, если они надеты на чьи-то ноги. А
где есть ноги, должен быть и человек.
Я шагнул еще ближе. Действительно, в кустах кто-то лежал. Из-под
распахнувшегося серого форменного плаща был виден темный костюм.
Я присел на корточки и повернул лицо лежащего к свету. Это был Кречмар.
Все мои гордые мысли разом сдернуло с сознания. Я взял руку Кречмара и
попытался найти пульс. Он не прослушивался. Офицер был мертв. Безжизнен,
как топор.
Уже начал холодеть.
Я расстегнул рубашку, положил ладонь ему на сердце. Ничего. Даже не
имело смысла звать на помощь.
Парк кругом спал. Накрапывал мелкий дождь.
На шее Кречмара возле кадыка была маленькая бескровная ранка. Входное
отверстие пули.
Вот тебе кабачок с пивом и скат. Он впутался в гораздо более серьезную
игру, сам того не подозревая. Вернее, его впутала хозяйка со своим
заявлением. И вот результат.
Пятно уже начало убивать. Едва только оно вошло в существование, и вот
первая смерть. Возможно, впрочем, что такова судьба любого научного
открытия сейчас.
Все это подтверждало правоту батрака...
Рядом я услышал покашливание.
Надо мной стоял Бледный.
Он нагнулся, посмотрел в лицо Кречмару, похлопал его по щеке.
- Мертв. - В его голосе был оттенок профессионального удовлетворения.
Затем он тоже присел на корточки и деловито запустил руку офицеру под
рубашку. - Остывает. Убит с полчаса назад. - Он взглянул на меня. -
Ограбление или что-то другое? Как по-вашему?
Я молчал.
Он засмеялся понимающе.
- Хотя сейчас нет расчета грабить. Никто не носит с собой крупных сумм.
- Он поднялся с кряхтением. - Пожалуй, не стоит оставаться здесь, а?
Это было правильно. Попробуй докажи после, что ты ни при чем. Если
нагрянет полиция, у Бледного найдется много всяких возможностей. А у меня
ничего. И вообще мне нельзя привлекать к себе внимание.
Я встал и пошел к выходу из парка, лихорадочно обдумывая положение.
Бледный шагал рядом со мной. Мы вышли из парка, и он придержал меня под
руку.
- Одну минуту.
Затянутая дождем Шарлоттенбург, примыкающая к парку, была пуста.
- В чем дело?
Бледный откашлялся. На сей раз он не казался тем испуганным человечком,
которого я видел у леса. Напротив, его фигура выражала торжество. Правда,
какое-то жалкое. Как у встопорщившегося воробья.
- Обращаю ваше внимание, - начал он, - что существуют специально
разработанные технические средства. На случай, если нужно что-нибудь