"Север Гансовский. Башня (Авт.сб. "Человек, который сделал Балтийское море")" - читать интересную книгу автора

комнату, чтоб отыскать его. Если так будет продолжаться, ей придется
отказать мне в комнате.
Она не может так дальше. Я при ней пренебрежительно отозвался об армии,
даже о Германии. Как вдова офицера она не может этого терпеть. Ей не
безразлично, кого держать в своей квартире. Она хотела бы знать, чем я
занимаюсь целые годы в принадлежащей ей комнате, почему я не служу и
откуда беру средства к существованию...
И так далее, и так далее.
Я был совсем ошеломлен. Это вылилось сразу: ключ от холодильника,
родина, супруг, павший в бою.
Затем меня ударило - обыск! Она вошла ко мне в комнату и шарила там. Но
мой аппарат!..
Я вбежал в комнату, бросился в угол, отодвинул кровать и пошарил рукой
по стене. Нет!.. Все в порядке. Сюда она не добралась.
Руки у меня дрожали. Я вынужден был сесть на постель и отер пот,
выступивший на лбу. Ноги ослабели, и по ним пошло точечками, как бывает,
когда не куришь несколько дней, а потом первый раз затянешься. Сердце...
Я глубоко вздохнул несколько раз. В комнате потемнело, потом опять
стало светло.
И тогда случившееся начало уже правильным порядком по частям входить в
меня.
Ключ от холодильника! Она искала ключ от холодильника... Но какой же
может быть ключ, если у меня уже неделю нет продуктов и я не пользуюсь
холодильником? Да и, кроме того, я ни разу в жизни не запирал холодильник,
мне это и в голову не приходило. И никогда не брал ключ в руки.
Я дернулся было встать и сказать хозяйке об этом, но тотчас расслабился
и опустился на кровать.
Зачем?
Какой смысл?
Дело совершенно не в этом. Просто она хотела вызвать меня на скандал.
Но родина? Зачем она заговорила о родине и о муже, убитом в России?..
Ах да! Что-то я говорил...
И хозяйка оскорбилась за своего супруга, который почти всю войну сидел
комендантом в маленьком украинском городке и слал ей посылки с салом. "Он
отдал свою жизнь за Германию". Ложь! Он отдал жизнь за ворованное сало.
Был такой миг во время этих горьких мыслей, когда я вскочил с
решимостью пойти и сказать хозяйке, что выезжаю из комнаты.
Но я сразу сел.
Глупости.
Не мог я позволить себе этого. Я знал, что бессилен. Мне нельзя
съезжать, потому что только здесь я и могу кончить свои работы, завершить
дело моей жизни. Только теперь и здесь. Я нервен, я слаб. Я привык к этой
комнате за пятнадцать лет. У меня выработались механические стереотипы
поведения. Установилась привычка приниматься за работу именно в этой
комнате. Обстановка сосредоточивает. Я поглядываю на окна Хагенштрема
напротив, бросаю взгляд на трещинки в потолке, рассматриваю узор на обоях,
и готово. Мозг включился, начинает работать. Это как музыка. Мне бы
потребовались годы, чтобы привыкнуть к другому месту, освоиться и
производительно мыслить.
Но у меня нет впереди этих лет. Я измучен борьбой за существование,