"Север Гансовский. Башня (Авт.сб. "Человек, который сделал Балтийское море")" - читать интересную книгу авторакомнату, чтоб отыскать его. Если так будет продолжаться, ей придется
отказать мне в комнате. Она не может так дальше. Я при ней пренебрежительно отозвался об армии, даже о Германии. Как вдова офицера она не может этого терпеть. Ей не безразлично, кого держать в своей квартире. Она хотела бы знать, чем я занимаюсь целые годы в принадлежащей ей комнате, почему я не служу и откуда беру средства к существованию... И так далее, и так далее. Я был совсем ошеломлен. Это вылилось сразу: ключ от холодильника, родина, супруг, павший в бою. Затем меня ударило - обыск! Она вошла ко мне в комнату и шарила там. Но мой аппарат!.. Я вбежал в комнату, бросился в угол, отодвинул кровать и пошарил рукой по стене. Нет!.. Все в порядке. Сюда она не добралась. Руки у меня дрожали. Я вынужден был сесть на постель и отер пот, выступивший на лбу. Ноги ослабели, и по ним пошло точечками, как бывает, когда не куришь несколько дней, а потом первый раз затянешься. Сердце... Я глубоко вздохнул несколько раз. В комнате потемнело, потом опять стало светло. И тогда случившееся начало уже правильным порядком по частям входить в меня. Ключ от холодильника! Она искала ключ от холодильника... Но какой же может быть ключ, если у меня уже неделю нет продуктов и я не пользуюсь холодильником? Да и, кроме того, я ни разу в жизни не запирал холодильник, мне это и в голову не приходило. И никогда не брал ключ в руки. и опустился на кровать. Зачем? Какой смысл? Дело совершенно не в этом. Просто она хотела вызвать меня на скандал. Но родина? Зачем она заговорила о родине и о муже, убитом в России?.. Ах да! Что-то я говорил... И хозяйка оскорбилась за своего супруга, который почти всю войну сидел комендантом в маленьком украинском городке и слал ей посылки с салом. "Он отдал свою жизнь за Германию". Ложь! Он отдал жизнь за ворованное сало. Был такой миг во время этих горьких мыслей, когда я вскочил с решимостью пойти и сказать хозяйке, что выезжаю из комнаты. Но я сразу сел. Глупости. Не мог я позволить себе этого. Я знал, что бессилен. Мне нельзя съезжать, потому что только здесь я и могу кончить свои работы, завершить дело моей жизни. Только теперь и здесь. Я нервен, я слаб. Я привык к этой комнате за пятнадцать лет. У меня выработались механические стереотипы поведения. Установилась привычка приниматься за работу именно в этой комнате. Обстановка сосредоточивает. Я поглядываю на окна Хагенштрема напротив, бросаю взгляд на трещинки в потолке, рассматриваю узор на обоях, и готово. Мозг включился, начинает работать. Это как музыка. Мне бы потребовались годы, чтобы привыкнуть к другому месту, освоиться и производительно мыслить. Но у меня нет впереди этих лет. Я измучен борьбой за существование, |
|
|