"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

И глядь, на траве все пятеро. В куче. Хотят расползтись, а барин поднимет
и обратно. Да еще стукнет поддых так, что у человека глаза на лоб.
Ямщик смотрит - не мерещится ли ему все?
Барин же командует, ругается. Всю дорогу молчал, теперь разговорился.
- Веревка есть?.. Вяжем злодеев... Клади в кибитку, в Ирбит отвезем, в
управу. Там с них спросят.
Заплакал Васька, как взялся за чернявого. Да что станешь делать?
Поклали одного на другого, как поленья. Злодеи те зубами скрипят,
червяками выгибаются.
Проезжий к лесу кинулся. Сосну взял у комля, оттащил с дороги. А дерево
вполобхвата! - Давай! Трогай! Чего спишь? Только взяли кони, соскакивает.
- Стой! Стой, говорят, куда разогнался?.. Песку по дороге не будет?
- Песку? - Ну да, песку! Коням-то тяжело.
- Коням? - Ваське не понять, о чем речь.
- О, господи! А кому, тебе, что ли?.. Снимай давай! Это про разбойников.
Васька слез с облучка. Себе не верит.
Сняли, покидали на траву. Те лежат связанные. Ни живы, ни мертвы. Тоже
слово сказать боятся. - Поехали!
Вскочил на кибитку, за полог взялся - поднять от солнца.
Кони опять взяли. Только миновали сосну, опять кричит:
- Стой!.. Стой! А веревка? - Соскочил. - Веревка-то как? Жалко, хоть и
резаная. Ямщик уже начал понимать. Прокашлялся. - Знамо дело - работа.
- Вот я и говорю. - Пробежался быстро до злодеев и обратно,
остановился, глядит. Вернулся к Ваське. - Как думаешь, раскаиваются?
У Васьки горло запнуло. Сказать ничего не может. Барин опять к
разбойникам. Остановился над рыжим.
- Что, сожалеете небось? Бес, видно, попутал.
Другие молчат, а мужик-зверь выдохнул: - Дьявол ты, не человек.
Проезжий будто не слышал.
- Раскаиваетесь, а?.. Молчание - знак согласия. Выходит, раскаиваются.
- К ямщику. - Как думаешь? Васька только рот разинул.
- Ладно. Давай тогда развязывай. Не сиди! Нечего время терять.
Развязали. Солнце на полдень поднялось. День ясный, небо высоко. Снизу
от зелени дух идет - живи сто лет. Весна.
Пятеро стали подниматься. Не знают, куда глаза девать.
- Ну что, мужики, - говорит барин. - Все тогда. Топор вон возьми.
Побрели они, один об другого толкаются. Проезжий шагнул было к кибитке.
Остановился. Снова не садится. - Эй, подождите! Те стали кучей.
Барин шагает к ним. Ткнул пальцем на чернявого. - Пойдешь ко мне служить?
- Я? - Шары выкатил. - Ну да. Обиды от меня не будет. - Служить? К тебе?
У чернявого губы задрожали, оглядывается на ямщика, на товарищей.
Закраснелся. Один из братьев локтем его. - Ну!
Тогда шапку тот срывает. Об землю.
- Ваше благородие... Да как ты нас... Да мы...
- Согласен. - Барин к мужикам. - Тогда прощайте. А ты садись. Меня
разбудишь, когда Ирбит покажется. Отдохну - нынешней ночью мне не спать.
Но барин проснулся сам, когда стали к городу подъезжать.
- Тебя как величают? - Федькой. - По отцу?
- Сын Васильев. Да вот мой отец. - На ямщика показывает.
- Ваше благородие, государь! - Ямщик тройку останавливает, соскакивает