"Север Гансовский. Побег (Повесть, фантастика) (репост полной версии)" - читать интересную книгу автора

водопада, конец света. Потом солнце осветило полностью изменившуюся
местность. Все, что от трещины, затоплено. Скрылось под мутной, белесой,
парящей водой. Бойня на дне. Море подошло к самому склону.
Дым над "моим" вулканом поднимается километров на тридцать - сижу в
тени, которая достигла излучины реки. Дым настолько плотен и тяжел, что
кажется не летучим веществом, а ожившей полутвердой материей, которая
каждую минуту может застыть. Вокруг этого проткнувшего небо черного столба
венец непрерывных молний. Величественное зрелище.
Принимается и, разом оборвавшись, перестает стремительный ливень.
Ощущение, что откололась половина континента. Мне конец, но ужаса нет.
Я на капитанском мостике мироздания. Отсюда все видно. Вот сотни тысяч
лет, миллион, очертания материка были такими, а теперь на новые миллионы
все будет иначе. Какие-то государства, страны возникнут, знать не будут,
что я видел, как рождались их территории. Я почти что помогаю, почти что
помешиваю варево истории в дымном котле времени.
Сидим на холме, а вокруг уже сомкнулась лава, перехлестнувшая через
стены кальдеры. Горизонта не видно, дым и пар. Неподалеку из моря
поднимается еще черный столб, взлетают массы породы - подводное
извержение. Воздух дрожит от соединенного рева двух чудовищ.
Новые потоки лавы вокруг нас подаются на ту, которая уже затвердела
коркой. Но деревья и кустарники не попадают в жидкий камень живыми. Когда
раскаленная стена приближается, жар заранее охватывает растение. Листья
все разом скручиваются, истлевают, ствол гнется, чернеет и вспыхивает
факелом еще до того, как его коснулась наступающая волна.
Теперь-то эдафозавр не возражает против моих рук. И рядом опустился
птеродактиль... то есть птеранодон. Некрупный, молодой. Слабый летун, но в
свистопляске воздушных порывов сумел-таки вырулить сюда. А зачем? Кажется,
имея крылья, поднимайся выше и выше, окинь взглядом всю панораму и вдаль
от гибнущего края. Это так, но, возможно, он не хочет покидать родины.
Пожалуй, и на Бойне была своя радость существования. Пытаюсь прогнать
птеранодона, но он жмется к ноге.
Уже виден тот вал, который приближается, чтобы поглотить верхушку
нашего холма. Жар нарастает.
Обнял обоих зверей, хочу своим телом подольше загородить их от огня.
Ну что же, я не последний. Еретики еще пойдут на "милостивую бескровную
смерть", раскольники "в огненную купель". Кажется, я, наконец, присоединяюсь.



...И МЕДНЫЕ ТРУБЫ


Первый раз смотритель поклонился барину, когда по двору еще водили
распаренную тройку. (Тот в избе из ковша воду пил.)
- Ваше сиятельство, сударь, повремени. Шалят очень на гари. Злодейство
еще от Емельки не переведется никак. У нас компании сбивают, кому ехать -
купцы или по казенной части.
Был проезжий важного росту - до сажени вершков пяти не дотянул.
Подорожная от Тобольского генерал-губернатора, но следовал без прислуги,
сам, чего при таких-то подорожных не бывало. И лик не крупитчатый,