"Север Гансовский. Новая сигнальная (Рассказ)" - читать интересную книгу авторалейтенанта Петрищева Званцов знал хорошо, вместе служил с лейтенантом под
Брестом и был в нем уверен, как в самом себе. Рядом со Званцовым храпел Вася Абрамов, напарник Николая по разведке. Абрамов попал в их часть недавно, после госпиталя. По его рассказам Званцов знал всю его биографию и понимал, что биография эта была как раз такой, какая ему рассказывалась. До войны Абрамов служил действительную в особом железнодорожном батальоне Краснознаменного Балтийского флота в Ленинграде. Это была интересная воинская часть, единственная, возможно, на всех флотах мира. Под Ленинградом есть форты Красная Горка и Серая Лошадь, которые связываются с Большой Ижорой специальной железнодорожной веткой. Для обслуживания ветки, по которой на форты подвозятся вооружение, боеприпасы и всякое другое, и был в свое время создан особый железнодорожный батальон. Служили в нем железнодорожники и исполняли железнодорожные обязанности. Но вместе с тем они носили флотскую форму и принадлежали к КБФ. Служа в этом батальоне, Абрамов по выходным часто наезжал в Ленинград, хорошо знал его, и Званцов, сам ленинградец, имел все возможности точно проверить это знание. (Абрамов даже бывал в той новой бане на улице Чайковского, которую Званцов как раз строил перед войной, будучи бригадиром каменщиков.) Да и вообще они были друзьями, вместе ходили в разведку, и не один раз жизнь одного зависела от совести и смелости другого. Еще один человек спал на КП. Связист Зорин. Но он был совсем молодой паренек двадцать третьего года рождения и весь на виду, с молодым пушком, еще не сошедшим со щек, с приходившими в часть письмами, где деревенская родня передавала ему многочисленные поклоны. попали к Званцову. Раздумывая обо всем этом, Николай вдруг почувствовал, что на него сзади кто-то смотрит. Он обернулся и увидел, что особист Удубченко сидит у стены и глядит на него светлыми глазами. Потом он поднялся, подошел к Званцову и неожиданно спросил тихим голосом: - А ты немецкий знаешь? - Нет, - сказал Званцов. - А польский? - Тоже нет. Званцов действительно не знал никаких иностранных языков. Вернее, он учил когда-то в школе немецкий, но от всего этого обучения у него в голове осталось только <их хабе, ду хаст...> и еще немецкое слово <печка> - офт, относительно которого он не был даже уверен, что это именно <печка>, и которое могло быть немецким словом <часто>. Удубченко миг смотрел на Званцова с каким-то ожиданием, потом сказал: <Ладно>, - и вышел из КП. Все это было подозрительно. Это даже могло звучать как пароль: <Знаешь ли ты немецкий язык?> - <Нет>. - <А польский?> Но в то же время Званцов понимал, что не может сейчас ничего сделать. Терзаясь сомнениями, Званцов свернул козью ножку, высек кресалом огонь, прикурил от фитилька, отчего верхний слой махорки стал распухать, затрещал и запрыгал в стороны маленькими искорками, накинул на плечи шинель и вышел на улицу. |
|
|