"Майя Ганина. Тяпкин и Леша (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Тяпкин - это прозвище.
- И Леша прозвище.- Он опять уткнулся в блюдечко, молоко и лапшинины
исчезали в его вытянутых губах, точно в маленьком пылесосе. Где у него это
все помещалось - трудно понять, живот у Леши был круглый и твердый, размером
всего с небольшую картошку. Переваривалось, что ли, все мгновенно? Потому,
наверное, и энергии в нем было, как в приличной электростанции.
- Я очень молочко люблю,- сказал Леша.- Только это с водой.
Тоже мне лактометр нашелся!
- У меня своей коровы нет,- обиделась я.- И потом, кто же это молочный
суп на цельном молоке варит? Ладно, давайте есть второе.
Я положила нам с Тяпкиным по две сосиски, а Леше половинку. Все равно
эта половинка была размером почти с его ногу. Однако он быстренько сточил
полсосиски мелкими белыми зубами, сел и со вздохом стал глядеть то мне, то
Тяпкину в рот. Пришлось дать ему оставшуюся половинку, он съел ее раньше,
чем мы управились со своей порцией, сел вытянув ноги и с грустным видом
уставился себе в колени. Картошку он, правда, есть не стал, хлеб тоже.
- Вкусно очень...- прошептал он.
- Сейчас будем есть кисель,- сказала я. Больше сосисок у меня просто не
было.
Я налила ему в блюдце кисель, он, даже не попробовав, сказал:
- А сахару ты мне дашь?
- Он сладкий.
Леша прижал к груди маленькие ладошки и сказал:
- Дай мне сахарку. Я очень сахар люблю.
- А конфеты? - поинтересовался Тяпкин. Надо сказать, Лешин аппетит
действовал на него ободряюще, он подъел все подчистую.- Я конфеты еще больше
сахара люблю!
- Я очень сахар тоже люблю! - повторил Леша, тревожно глядя на меня.
Я дала ему самый большой кусок сахара, и он стал точить его зубками не
торопясь, держа перед лицом в своих шершавых ладошках и поглядывая на меня с
такой благодарностью, что у меня просто сердце перевертывалось.
- У тебя мама-то умерла, что ли? - спросила я. Леша почему-то смутился
от этого моего прямого вопроса, пожал плечиками, улыбнулся, опустив глаза. И
промолчал. Я не стала допытываться, может, у лешонков и матерей нет.
Кисель Леша есть не стал. А Тяпкин спросил:
- Мама, можно я съем Лешкин?
Я налила Тяпкину еще чашку, он выпил, и глаза у него осовели.
- Идите спать,- сказала я.- Давайте укладывайтесь оба в гамаке в саду.
И чтобы спать крепко-крепко и не болтать. А то я поразгоню вашу компанию.
- Мы не будем,- пообещал Леша.
Тяпкин взял свое одеяло и маленькую подушку и пошел в сад. Леша
запрыгал следом.
Минут через двадцать, вымыв посуду, я пошла в сад, поглядела издали.
Тяпкин смирно лежал в гамаке, накрывшись одеялом, глубоко дышал. Леши возле
не было видно. Я решила, что он тоже спит где-то в саду, и пошла работать.



4