"Валерий Николаевич Ганичев. Росс непобедимый (Исторические повествования) " - читать интересную книгу автора

ней рассказывают всякое. Она же себя считает то дочкой Елизаветы Петровны,
то султаншей Селиной или Али-Эместе, то принцессой Владимирской, то
госпожой Франк, Шелл, Тремуль. А в Венеции, сказывают, называлась графиней
Пиннеберг. Сия таинственная особа то появлялась в Лондоне, то выныривала в
Париже. При графе Орлове состоящий чиновник сказывал мне, что на самом
деле она дочь пражского трактирщика или нюренбергского булочника.
В Париже она часто бывала у польского посланника Огинского, который в
нее влюбился. Князь Лимбургский просил ее руки. Она жила у него в
Оберштейне, в его родовом замке, получала из разных стран деньги, вела
переписку с разными высокопоставленными лицами. И тут кто-то, а нам
неведомо кто, назвал ее наследницей российского престола. Может, то были
приближенные французского короля, может, католические монахи, может,
польские эмигранты.
Чиновник сказывает, императрица встревожена, так как многие в России
зарятся на престол. Нам тут известно, что в отечестве нашем сейчас великий
бунт, что содрогаются помещики и купцы, а императрица молится богу и
подумывает уехать в Курляндию от мятежного Пугачева, объявившего себя
Петром Третьим. Говорят, есть и другие самозванцы. Они объявляются то в
Черногории, то в Польше, даже здесь, в Италии.
...Свет мой, прерывал сие письмо, ибо имел особое и важное задание
появиться в Рагузе, где объявилась сия Елизавета Вторая. Тот человек, к
которому я ездил за пакетом для графа, просил меня передать графу, что это
французское дело. Ибо она в Венеции жила в доме французского резидента, а
в Рагузе - в доме французского консула, который оказывал ей почести как
русской принцессе. Почему французы, я и не понял. Вот и польские
конфедераты, сам Радзивилл ее сопровождают. Пишу Вам и не знаю, что со
мной происходит. На балу в доме у знатного рагузского вельможи, куда я был
неожиданно приглашен, она летала как бабочка краснокрылая, веселая и
красивая. И вдруг, по чьему-то, наверное, наущению, остановилась возле
меня, склонила голову и спросила по-французски: "Ну, а вы, молодой русский
моряк, будете служить дочери Елизаветы?" Я ответил по-русски: "Я служу
императрице и Отечеству". Она растерялась, оглянулась, и я понял, что надо
перевести. Гордо и царственно посмотрела она на меня тогда и сказала, что
скоро поедет в Константинополь и оттуда завладеет короной.
...Милостивая государына Екатерина Ивановна, долго не писал,
закружило и унесло меня сейчас к Вам. Еду я на корабле контр-адмирала
Грейга в Кронштадт. Случилось событие позорное и постыдное. Граф Орлов,
вместо того чтобы все сделать честно и благородно, пригласил несчастную
мнимую принцессу в гости, наделил ее деньгами для расплаты с кредиторами,
прикинулся страстно влюбленным, заманил ее вначале во дворец в Пизе и на
корабль, где продолжал прикидываться и ухаживать. А потом - стыд и
позор! - арестовал ее.
Не принцесса русская она, не говорит по-русски. Говорит, что дочь
гетмана Кирилла Григорьевича Разумовского, между тем как его брат был
любим Елизаветой. Но разве можно любовь и честь заложить за сумнительную
победу над дамой? Я все сие сказал графу, хоть и неровня дворянин
дворянину, судьбою вознесенному. Он закричал на меня, потом пригласил в
кабинет, вытащил бумагу и назвал: "Се ответ императрицы на мое послание ей
о самозванке". Это послание я запомню на всю жизнь.
Императрица графу советовала, если возможно, приманить самозванку в