"Саймон Гандольфи. Золотая паутина" - читать интересную книгу автора

проклинать себя. Он проклинал себя за то, что так легко поддался на льстивые
заверения американца, наивно поверил его словам о дружбе и о том, как они
разделят поровну добычу, а все улики будут скрыты в кубинских водах, и никто
никогда не докопается до истинных причин случившегося, возложив всю вину на
кубинских коммунистов и Кастро.
- Ты только представь себе, - твердил ему американец, - как заорут газеты:
"Британская яхта потоплена кубинской артиллерией". Поверь мне, дружище Билл,
ты разбогатеешь. И никаких проблем.
- Господи, как ты напряжен, - причитал американец, поглаживая шкипера по
спине. - Подумай, дружище, впереди у нас потрясающие времена. Красивый дом на
берегу озера в Гватемале, молоденькие девочки...
"Главное, - думал Хьюитт, - не показывать вида, что я видел пистолет". В
животе появился какой-то ком, ноги дрожали. Стараясь говорить спокойным
голосом, он произнес:
- Знаешь, я оставил ключ от сейфа в машинном отделении. Возьми-ка на
минутку штурвал.
И не дожидаясь ответа, чтобы у американца не было времени возразить,
быстро отошел от штурвала. Уже взявшись за ручку двери машинного отделения, он
все еще колебался, опасаясь, что тот почувствует его состояние. "Нужно
действовать продуманно, - внушал он себе, - нужно все как следует обдумать и
выработать план действий". Однако следует поспешить, если он задержится здесь
больше чем на пару минут: американец может выключить двигатель и спуститься
вниз. Сделав вид, будто ему пришла в голову какая-то новая мысль, Хьюитт
открыл дверь и проверил положение судна по радионавигационному прибору.
- Здесь проходит встречное течение, оно замедляет ход яхты. Из-за этого мы
можем потерять лишних час-полтора, - сказал он, заставляя себя говорить
спокойно, хотя во рту у него все пересохло. Он поднял глаза и увидел, что
американец смотрит на него вполоборота, отвернувшись от штурвала. Выражения
его лица в темноте не разглядишь. И тут, руководствуясь каким-то шестым
чувством, развившимся за долгие годы, проведенные на море, шкипер взглянул
вперед поверх плеча американца и увидел, что из темноты вдруг возник и
надвигается на них огромный черный форштевень рыболовецкого траулера, который
шел без огней; из-под киля разбегались две белоснежные полосы вспененной воды.
Хьюитт в ужасе закричал, американец, выругавшись, стал бешено крутить штурвал.
"Красотка" подалась влево, но в тот же момент форштевень траулера пропорол ей
борт. Яхту отбросило ударом, она накренилась, палуба оказалась под водой,
закрепленная на корме шлюпка, проломив поручни, упала в воду.
Судорожно ухватившись за дверной косяк, Хьюитт какое-то время удерживался,
но затем палуба выскользнула у него из-под ног, и он полетел в распахнутую
дверь. Стараясь прикрывать голову руками, покатился и врезался в переборку,
ударившись коленом о ступеньку трапа. Падая, он задел правым плечом
прикрепленную к перилам трапа кнопку выключателя.
Раздался взрыв, через секунду другой. Взрывной волной сорвало трап
машинного отделения. Хьюитта с силой отбросило назад. Он закричал от боли,
пронзившей барабанные перепонки. Лишенная управления "Красотка" медленно
осела. Вода хлынула в машинное отделение, в рулевой рубке выбило все стекла.
Судно легло на борт, палуба приняла почти вертикальное положение. В последний
момент американец прыгнул в воду и изо всех сил поплыл к шлюпке. Нос шлюпки
уже начал погружаться - его тянул вниз фалинь, закрепленный на уходящей под
воду яхте. Одним ударом ножа американец перерезал фалинь. Взбираясь на борт