"Матвей Ганапольский. Кисло-сладкая журналистика" - читать интересную книгу автора

быть.
- И чего?
- Вашего шестиногого.
Трубка щелкнула, и воцарилась тишина. Я понял, что попал.
Но потом вспомнил Шварценеггера. Был культуристом, а теперь губернатор.
И если вдуматься, то Пулитцеровскую премию не каким-то богам дают, а простым
труженикам пера. И вообще, как шутил один мой любимый писатель, пора учить
молодых тому, что ты никогда не умел.
Вот так я решил написать эту книгу.

ДЛЯ ЧЕГО В ЭТОЙ КНИГЕ НУЖЕН ЮМОР?

Самое смешное, что это, в каком-то смысле, настоящий учебник. Но
написанный нескучно. Согласитесь, что суровое лицо преподавателя навевает
уважение, но, чаще всего, не способствует усвоению материала. С другой
стороны, веселый и радостный лектор запоминается па всю жизнь.
Я помню, как в школе на уроке химии мы что-то смешали в колбе, уже не
помню что. Цель была простая: вместо слабой вспышки наша химичка должна была
обрадоваться небольшому, но мощному залпу. Химичка была злая. И если ее
вечно хмурое лицо помножить на хмурый предмет, которым я до сих пор считаю
химию, то это было простое, но законное выражение протеста против скучной
методики преподавания.
Химичка поднесла спичку к колбе, и все это радостно рвануло. Взрыв был
такой силы, что с химички сорвало парик, и он, при гробовом молчании и звоне
в ушах, совершил полет по классу. При этом парик тлел и напоминал сбитый
инопланетный корабль из моего любимого фильма Роланда Эммериха "День
независимости" ("Independence Day").
Класс грохнул от смеха. Это был тот самый гадостный смех, который потом
вспоминаешь со стыдом. Химичка посмотрела на свой парик, тлевший на полу, и
как-то зловеще сказала: "От смеха еще никто не умирал, кроме тех, кто
шутил..."
Мы окаменели. Никто не знал что делать, но было понятно, что сейчас
определится, в каком порядке мы будем вылетать из школы.
Но произошло невероятное: она поправила тонкую сеточку, прикрывавшую ее
не очень пышные родные волосы и, указывая на парик, произнесла: "Тот, кто
теперь определит, где у него зад. а где перед, получит пятерку в четверти".
И улыбнулась.
Мы были потрясены. Мы сделали гадость, а она улыбнулась. И клянусь: я
ничего не помню из химии, но всегда помню ее улыбку. Я запомнил человека, а
для меня это важнее, чем предмет. Кроме того, я запомнил из всей химии
единственную формулу H2S04- И это было именно на этом уроке. Я запомнил ее,
благодаря парику.
Мы будем говорить о журналистике весело, потому что невозможно не
улыбнуться факту, что кто-то берет у кого-то интервью, и за это еще платят
деньги.
Трудно не ухмыльнуться, читая в желтой газетке откровенное вранье и
понимая, что написавший это вранье, не только не сел в тюрьму, но и гордо
называется "наш корреспондент светской хроники".
И, конечно, невозможно не зайтись гомерическим хохотом, читая хвалебные
"аналитические" опусы спецжурналистов, обслуживающих власть.