"Лин Гамильтон. Кельтская загадка ("Лара Макклинток" #4) " - читать интересную книгу автора

где находилась бы, будь Эмин жив и сиди за столом. В нормальной обстановке я
бы захихикала при этой мысли, но тут было не до смеха.
Все мы, кроме Бреты, которая угнездилась в большом кресле и теребила
кружевной носовой платок, сидели на довольно неудобных складных
металлических стульях двумя полукругами перед столом. Видеомагнитофоном
управлял Чарльз Маккафферти из фирмы "Маккафферти и Макглинн". По крайней
мере, думаю, что Маккафферти. Он и его партнер носили совершенно одинаковые
дорогие костюмы, темные, хорошо скроенные, жилеты из той же ткани с часами
на цепочках, белые рубашки с сильно накрахмаленными воротничками, отложными
манжетами и серебряными запонками. Кроме того, у них были почти одинаковые
прически и дорогого вида очки для чтения, позволявшие взирать свысока на
остальной мир. Различали их, видимо, по рисунку на серебристо-серых
галстуках - на одном были ромбы, на другом полоски, очевидно, выражавшие их
представление о сильной личности. Мысленно я прозвала их Твидлдум и
Твидлди.[2] Знаю, что не стоит постоянно давать людям прозвища, зачастую
уничижительные. Однако, что делать, я очень плохо запоминаю фамилии. И как
бы я ни прозвала их, Маккафферти и Макглинн, видимо, неплохо преуспевали.
Выглядели они благоденствующими, несмотря на одинаковую одежду. Унизительно
было думать, что деньгами, которые они истратили на свои наряды, я могла бы
оплатить закладную.
- Сейчас вы узнаете от Маккафферти или Макглинна - для меня нет
разницы, что один, что другой, - условия моего завещания, - продолжал Эмин
Бирн после очередного долгого приступа отдышки. Твидлдуму не понравилось
замечание Бирна, что он и Твидлди неотличимы друг от друга, хотя я была
согласна с ним полностью. Три ведьмы, как я уже окрестила их, перенесли
внимание от нас вновь к телевизору.
- Чтобы не томить вас ожиданием, я оставил свою компанию "Бирн
Энтерпрайзис" своим дочерям Этне и Фионуале, или Эриу и Фотле, как я называл
их в детстве, и, фактически, их мужьям, Шону и Коналу. Шон и Конал,
разумеется, вели, или, лучше сказать, разваливали бизнес во время моей
болезни - Конал предпочитал работе сидение в баре, а Шон щеголял, как
английский сквайр.
Оба сердито заерзали на сиденьях, а искаженное от усилий лицо
продолжало говорить:
- Думаю, если мои дочери не найдут способа избавиться от этих
бездельников, их наследство быстро станет ничего не стоящим.
Моей жене Маргарет я оставил "Второй шанс", включая сюда землю, дом и
все, что в нем есть, за двумя исключениями, Коттеджем Розы, о котором скажу
потом, и коллекцией древнего оружия, карт и рукописей, которую, по
предыдущей договоренности, я оставляю дублинскому Тринити-колледжу. Кроме
того, я предоставил ей денежное содержание, которое большинство людей сочло
бы щедрым, но она наверняка сочтет жалким. Содержание дома и сада будет для
Маргарет поучительным: возможно, она начнет понимать, во что обходились ее
роскошества, обладание которыми она считала своим долгом. Если в ближайшее
время Маргарет не найдет себе мужа или другого источника дохода, думаю, она
вскоре его продаст.
Судя по желвакам, проступившим на челюстях Маргарет, и резкому вдоху,
она была не особенно довольна услышанным.
- Моей младшей дочери Брете, которая до того, как покинула в ярости дом
два года назад, была моей любимицей, моей Банбой, - уверен, что для двух