"Лин Гамильтон. Кельтская загадка ("Лара Макклинток" #4) " - читать интересную книгу автора

обанкротили бонусами авиалинию, когда-нибудь подошлют ко мне убийцу.
Мы пробыли в Ирландии всего сутки, и я уже начала жалеть о том, что
использовала эти бонусы. Мы сидели в полутьме одной из комнат усадьбы Эмина
Бирна, которая, судя по неброскому указателю на дороге, называлась "Второй
шанс". Дом был очень красивым, со светло-желтыми стенами, черной крышей и
белой отделкой, впечатляюще длинной, изогнутой подъездной аллеей и
множеством акров простирающейся к морю земли. Подъездная аллея была обсажена
кустами гортензии, так густо усеянными поразительными розовыми, белыми и
пурпурными цветами, что они едва не касались земли. В задней части дома была
солнечная комната с белой плетеной мебелью, обитой зеленым ситцем, с видом
на совершенно великолепный сад, а дальше, за вымощенным камнем патио и
лестницей с гипсовыми урнами, виднелась голубизна Динглской бухты. Комната
была замечательно светлой, просторной и резко контрастировала с общим духом
этого места.
Мы, однако, сидели в библиотеке, превосходно подходящей для данного
случая. Довольно большая, впечатляющая комната, тоже в задней части дома,
рядом с солнечной, она была обшита очень темными деревянными панелями, в ней
стояли большие кожаные кресла и письменный стол, такой громадный, что,
должно быть, дом строился вокруг него. Библиотека, видимо, служила Эмину
Бирну и кабинетом. Шторы из красного бархата от потолка до пола на очень
больших окнах были задернуты, чтобы не допускать в комнату дневной свет и, к
сожалению, воздух. Я ощущала своим, подчас чрезмерно чувствительным, носом
легкий запах антисептика.
По контрасту со спокойной изысканностью внешней стороны дома эта
комната была загромождена чуть ли не до состояния хаоса. Бирн, очевидно, был
заядлым коллекционером, притом не особенно разборчивым. Это не значит, что
собранные вещи были плохими - я бросила беглый взгляд вокруг, как только мы
вошли, и подумала, что Бирн прекрасно знал, что коллекционирует, - но как
будто, по крайней мере, на первый взгляд, не ограничивался чем-либо
конкретным. Если в его собрании и существовала какая-то объединяющая тема,
мне она была неясна. Там были картины, гравюры, сотни книг, большей частью
очень старых, в кожаных переплетах, они стояли на полках, громоздящихся на
мебели и на полу, покрытом тремя превосходными восточными коврами.
Картины на стенах, все написанные маслом, были мрачными, на них главным
образом были изображены большие парусники, сражающиеся со стихиями или с
вражескими кораблями. Вдоль одной из стен тянулись застекленные витрины с
очень древним оружием, в основном мечами и наконечниками копий, внизу стояли
необычные железные котлы, некоторые, по меньшей мере, двенадцати дюймов в
диаметре, некоторые еще больше; я решила, что это котлы железного века. Все
это размещалось на фоне задника из того же красного бархата, что и шторы.
Оглянувшись, я решила, что на убранство комнаты потребовались десятки тысяч
долларов и около мили бархата. Один меч, клинок которого был изъеден
временем, висел на стене позади стола, другой - очевидно, особенный - лежал
под стеклом на столе. Коллекция, что и говорить, была впечатляющей, но
придавала происходящему какой-то зловещий оттенок. Она навела меня на мысль,
что жизнь Эмина Бирна представляла собой своего рода затяжную битву.
Телевизор с видеомагнитофоном находились на подставке перед письменным
столом, под телевизор была подложена стопка книг. Подставка стояла рядом со
стулом, и с того места, где, позади более важных в жизни Эмина людей, сидели
мы с Алексом, создавалось впечатление, что говорящая голова находится там,