"Марк Лазаревич Галлай. Испытано в небе" - читать интересную книгу автора

мне, ни, наверное, любому другому летчику на моем месте.
Получалось, что действительно повезло! И я задумался... Едва ли не
впервые серьезно задумался над тем, что же в конце концов такое - везение? А
равно и его значительно менее приятный антипод - невезение?
Попытки обратиться к таким испытанным источникам мудрости, как,
например, "Философский словарь", верой и правдой послуживший мне в
студенческие годы для сверхскоростной подготовки к экзаменам, успеха не
имели. О везении и невезении там ничего сказано не было.
Более тщательно исследованными оказались категории случайности и
необходимости. Если верить Александру Дюма, еще отважный мушкетер д'Артаньян
интересовался этим вопросом и пришел к выводу, что на голове у случая растет
одна-единственная прядь волос, за которую его можно схватить. (Д'Артаньян,
судя по всему, имел в виду случай неизменно благоприятный; он явно не служил
в авиации.)
Конечно, эти проблемы можно было изучить не только по высказываниям
мушкетеров короля Людовика XIII. И я попытался в меру своих возможностей
сделать это. Но все же проблема случайности и необходимости не совсем
совпадала с той, которая меня интересовала: везение и невезение. Родственно,
но не то.
Пришлось обратиться к самому надежному критерию истины - практике,
благо авиационная практика оказалась на сей счет весьма щедрой: примеров
везения и невезения вокруг меня было сколько угодно.

***

Прежде всего вспомнилось, как однажды Гринчик отправился в полет на
самолете И-16. Дело было года за два до начала войны, когда мы как
испытатели едва начинали оперяться. Завоевать свое место под солнцем нам еще
только предстояло, причем для большинства из нас, в том числе и для Леши
Гринчика, эта задача была осложнена некоторыми дополнительными
обстоятельствами, начиная со столь неблагоприятного, как наличие у молодого
летчика-испытателя высшего технического образования. На фигуру инженера за
штурвалом опытного или экспериментального самолета кое-кто из старожилов
смотрел в те времена еще косо. Словом, едва ли не в каждом полете надо было,
что называется, показывать товар лицом, а как понимать этот показ, мы по
молодости лет порой толковали несколько превратно. Так, например,
возвращение домой с не до конца выполненным заданием представлялось нам
чем-то не вполне приличным, независимо от того, чем это недовыполнение было
вызвано: неполадками в работе мотора, ухудшением погоды или какими-нибудь
другими причинами.
И вот в один прекрасный летний день Гринчик ушел в воздух на маленьком,
тупоносом, похожем на злого бульдога истребителе И-16. Ему надо было
добраться до потолка, а затем, как бы спускаясь по невидимой
многокилометровой лестнице, выполнить несколько горизонтальных скоростных
площадок на разных высотах - на восьми километрах, на семи, шести и так
далее. Это задание сокращенно именовалось: "потолок и скорости по высотам".
Леша благополучно добрался до потолка, сделал одну площадку, другую и,
лишь подходя к третьей, обнаружил, что кучевые облака под ним сгущаются -
просветы, сквозь которые он видел землю и определял свое местонахождение,
делаются все меньше. А надо сказать, что другие способы ориентировки,