"Марк Лазаревич Галлай. Избранное в двух томах, том 2 " - читать интересную книгу автораполосу другая машина, то ли заходит на посадку самолет, имеющий преимущество
в очередности, то ли что-нибудь еще... Так или иначе, Афанасьев увидел, что белые полотнища посадочного "Т" были быстро переложены и превратились в крест. Посадка запрещена! Летчик плавно повел сектор газа вперед. Мотор загудел громче, принял было обороты, потянул - самолет из снижения перешел в горизонтальный полет, потом в набор высоты. Вот уже под ним центр летного поля - и в этот-то самый неподходящий (всегда в самый неподходящий!) момент мотор отказывает!.. Хлопки... Дым из патрубков... Мгновенно гаснет скорость. Куда в таком положении деваться? Некуда!.. И самолет врезался в землю на границе аэродрома. Весной сорок первого года наша авиация потеряла вслед за Афанасьевым одного за другим нескольких отличных, квалифицированных испытателей, в том числе старейшего представителя нашей профессии, участника первого большого советского перелета Москва - Пекин в 1925 году Аркадия Никифоровича Екатова. Сейчас я думаю: можно ли считать эти потери небоевыми? Сколько жизней наших военных летчиков в первые, самые трудные месяцы войны прикрыли собой испытатели, доводившие до полного совершенства новое, 15 так остро нужное Военно-Воздушиым Силам оружие! Нет, это были боевые потери в чистом виде! Наши товарищи погибли как воины. Но, как ни горьки были эти потери, испытательные полеты на "мигах", "яках" и "лагах" продолжались полным ходом. И вот - война! Нет нужды рассказывать, как она была воспринята моими товарищами и мной, какие вызвала мысли и чувства. Наверное, точно такие же, как у всех наших сограждан. Никогда я не видел такого точного всеобщего совпадения помыслов и устремлений, как в годы войны. Беда сплачивает, а тут большая беда грозила не отдельному человеку и не какой-то группе людей, а всей стране. Первая реакция молодых испытателей была вполне естественной: скорее на фронт! Впрочем, это было легче сказать, чем осуществить. В самом деле, не соваться же профессиональному летчику-испытателю с просьбой: "Отправьте меня на войну" - в районный военкомат! Это было бы, кроме всего Прочего, просто безнадежно: отнестись к такой просьбе серьезно там не могли. Куда же податься? В разгар раздумий на эту тему я получил ценную информацию от моего приятеля - авиационного инженера и летчика-спортсмена Андрея Арсеновича Манучарова. Он был в свое время ведущим инженером по летным испытаниям самолета конструктора П. Д. Грушина, на котором ведущим летчиком был мой товарищ, впоследствии один из лучших испытателей нашей страны, Алексей Николаевич Гринчик. Он-то и послужил, так сказать, начальным связующим звеном между мной и Манучаровым, хотя очень быстро надобность в каких-либо звеньях подобного рода полностью отпала: душевный контакт между нами установился легко. Во многом этому способствовала общность интересов: конечно же Манучаров, как, впрочем, в те годы едва ли не каждый молодой |
|
|