"Иштван Галл. Сын солнца " - читать интересную книгу автора

Мы и русский учили по учебнику, который он привез с собой. Усевшись под
яслями, писали странные буквы, пока Пепе это занятие не наскучило. Потом он
задумал составить цыганско-венгерский словарь и мучил Памача, вытягивая из
него цыганские слова, но тот стыдился, что он цыган, и нес всякую чушь.
- Какой ты все же утомительный, - осадил я его однажды вечером, когда
мы зашли на станцию выпить в ресторане пива. В этот раз он бурно выражал
свой восторг по поводу фармакологии, потому что у него дядя фармацевт. -
Вечно у тебя какая-нибудь мания. К чему?
- Не всю же жизнь мы будем лодырничать в этом вонючем хлеву! Надо
готовиться к будущему.
- Ну и какого черта ты хочешь от этого будущего?
- В том-то и дело, что не знаю! Потому как идиот последний и в
университет не пошел. У тебя не бывает такого чувства неуверенности здесь,
внутри? - Он сгреб на груди гимнастерку и своими открытыми глазами буквально
поглотил меня, и не мудрено, после целого дня изнурительной работы я был
совсем без сил. - Что с нами будет? На что мы можем рассчитывать в жизни? Я
подумал, может, пойти в военное училище, раз уж все равно... Знать бы по
крайней мере, чего ждать! А сейчас все так безнадежно. Я просто с ума схожу,
как об этом подумаю. Мы сидим на дне ямы, а...
- Под нами мины, не забывай. Это надо пережить.
Он раздраженно закинул голову.
- Только и всего? Ты это серьезно?
- Не горячись. Нельзя суетиться, не положено. А будешь спокойно сидеть
на заднице, все будет так, словно ты вылез уже из этой ямы. Выпьем еще
пивка?
Мы вместе призывались в Шопроне. В первый же удобный момент приехали
его родители. С криком "Пепе! Пепе!" к нему кинулась красивая длинноногая
женщина в шляпе и английском костюме; и, когда они обнялись, из ее слишком
больших и слишком темных карих глаз полились слезы. Он представил мне мать:
"Пепи, мы ее так зовем в кругу семьи". Пепи погладила меня по щеке и
шепнула: "Берегите друг друга, мальчики". Она вытащила зеркальце и, выпятив
губы, поправила прическу. У лысеющего и толстого, перекатывающегося как
мячик папы бегали глаза, словно он с интересом изучал культзал казармы, а не
искал путей спасения сыночка. С тех пор они часто приезжали на служебной
"победе" и, где бы мы ни работали, всегда умудрялись добиться пропуска в
пограничную зону.
- Ну, прибыло святое семейство, привезло бисквиты, - ворчал Кудлатый
Лайош. Мы его так прозвали за то, что был похож на волчонка из советского
мультика. - Пепи, Пепе, папа, - сюсюкал он с издевкой всякий раз, как видел
их вместе. - Магош, неужели тебя от них не выворачивает? Конечно, ты же у
нас начальник, такой же как они, жрешь их бисквитики, а потом даже от
солнышка их дорогушу оберегаешь. Однажды его укусит комарик, и мы сколотим
ему гробик, - Кудлатый задрал рукава гимнастерки, оголив жилистые плотницкие
руки. - А я только вкалывать хорош, да? И еще чтоб подорваться. А Бисквитный
Мати в тенечке перебирает себе свои бумажки да рисует. Хорошо, нечего
сказать!
Когда после отъезда Пепе я вернулся в "прерию", ребята уже поставили
заграждение и вырыли ямы под мины. Линия границы в этом месте была изломана
в виде римской пятерки, на таких участках работать очень тяжело.
- Гляди, Магош, тут поставим вертушку, - показывал Кудлатый на нижний