"Иштван Галл. Сын солнца " - читать интересную книгу автора

Иштван Галл
Gаll Istvan


Сын солнца

Перевод Т. Гармаш

Жара. Мы плетемся вдоль железнодорожной насыпи из "прерии" домой; у
наших ног по потеющим капельками смолы шпалам скользят притворно кроткие
стальные змеи с ослепительно блестящими спинами: в дрожащем от зноя воздухе
кажется, что далеко впереди они соединяются и поднимают головы, чтобы
наброситься на кого-то раскаленным телом.
Из выгоревших серых лугов и задыхающихся желтых пшеничных полей выходим
наконец к дворцовому парку. По шуршащему гравию насыпи съезжаем под густую
крону деревьев, и вот уже нас обнимает тень, и прохладно льнет к спине
мокрая от пота рубашка; расстегнув китель, я стараюсь отлепить ее от тела.
Мягкая извилистая садовая дорожка приятно пружинит под нашими минерскими
сапогами на толстой подошве.
Пепе показывает вперед, где проглядывает сквозь листву дворец.
- Смотри, какой домик имеет в наши дни каменщик!
Я отвечаю ему в тон:
- А чьим же ему еще быть? Он ведь стахановец, хорошо зарабатывает.
- Значит, этот каменщик нашел, чего искал.
Мы всегда так дурачимся, когда, плетясь с границы домой, доходим до
парка. В прошлом году мы еще видели гуляющего в тени деревьев графа в брюках
гольф, клетчатом пиджаке, с английскими усиками на безразличном помятом
лице. Но на рождество он решил круто; изменить свою жизнь, что, собственно
говоря, ему и удалось: он попытался бежать в Австрию и с тех пор лето
проводит в Сталинвароше среди каменщиков. А мы переселились в парк. Не во
дворец, от разбитого дворца только и осталось, что видневшийся издалека
импозантный фасад с лепными барочными гирляндами да дыры окон с оборванными
жалюзи. А за этой декорацией царила благородная тишина поросших бурьяном
развалин.
Уцелели лишь прежние хозяйственные постройки, и свою кухню мы
разместили в каретном сарае. В этот ранний час оттуда доносятся не запахи
пищи, а только радиомузыка. Памач суетливо чистит картошку, в такт музыке
размахивая черным чубом - и иной раз кажется, голова у него слетела с плеч,
словно вырвавшийся из рук воздушный шарик, и носится вокруг шеи. С тех пор
как он очутился далеко от мин - я назначил его поваром, - на цыганской
физиономии Памача неизменно сияет улыбка.
- Голодные? - кричит он, стараясь переорать ревущее радио.
Стряхнув с себя картофельные очистки и отерев руки о штаны, он отрезает
два ломтя хлеба, обмакивает в коричневый топленый жир и густо посыпает
ломтиками лука. Пока мы лопаем, он смотрит на нас преданными собачьими
глазами.
Сами мы поселились в воловьем хлеву. С двух сторон перед яслями во всю
длину строения набросали соломы, постелили на нее одеяла, а в ногах, у
бетонированной канавки для стока навозной жижи, возвели барьер из зеленых
солдатских чемоданов, чтобы солома под ногами не разъезжалась в разные