"Иштван Галл. Настройщик " - читать интересную книгу автора

Иштван Галл
Gаll Istvan

Настройщик

Перевод В. Середы

Фортепьянное сочинение, именуемое "собачьим вальсом", наверное, знают
все. Особенно - кто учился музицировать на рояле еще до войны, когда в
преподавании безраздельно господствовали монотонные упражнения Черни{3}.
Известно ведь: всякого новичка распирает от музыкальности, а "собачий вальс"
тем и хорош, что при должном усердии за месяц-другой его может освоить
последняя бездарь с деревянными чурками вместо пальцев. И вот уже -
тири-пам-па-пам, тири-пам-па-пам - в задорном скачущем ритме несется
мелодия. Сыграть ее медленно просто немыслимо, так захватывает она
исполнителя. Словом, что говорить! Виртуозная музыка!
Как-то летом пятьдесят второго года я брел по безлюдной улице
приграничной деревушки. Жара, пыль, пустынные дворы. Соломенные крыши на
домиках покривились, ворота осели. В деревне не было ни своей церквушки, ни
магазина, так что дрожжами и словом божьим народ разживался в соседнем
селении. Жизнь в этом захолустье даже летом казалась невыносимой.
К тому же я был солдатом. Да еще голодным. И по этой самой причине
весьма удрученным.
И вдруг в сонной тишине до меня долетают звуки бесшабашного "собачьего
вальса". Откуда? Бог мой! Рояль в этой пыльной дыре? Где о трех ногах могла
быть разве что хромая собака?..
На противоположной стороне - гляди-ка! - в глубине улицы притаилось
довольно внушительное желтое здание. Оно стояло за тремя унылыми кособокими
елями, поодаль от соседних домишек. Конек крыши на бывшей усадьбе просел,
узорные, в виде ласточкина хвоста черепицы оползли и поросли мхом.
Штукатурка осыпалась, оголив красную кладку, и кучами лежала на земле: будто
дама преклонных лет, бесстыдно расстегнув платье демонстрировала еще крепкое
с виду тело. Жалюзи на маленьких окнах усадьбы были закрыты, и за ними
кто-то неверными пальцами играл на рояле.
- Что ж, бывает и нынче такое. Кое-кто еще музыкой балуется, - сказал
бы на это политофицер Фридеш Франтишек, и мелкие морщинки, избороздившие его
худое лицо, ожили бы, будто дрогнувшая от ветерка паутина. - Ох уж эти мне
женщины! Хи-хи да ха-ха! Не поймешь, что у них на уме. Им бы только
кокетничать... Пока ты социализм строишь, другие, вон, на рояле бренчат!
- Но все же приятно, когда из окна льются звуки роя...
- Ерунда! - оборвал бы наш спор Франтишек, будь он рядом со мной. -
Думаешь, это они для тебя бренчат?
А почему бы и нет? Все возможно, подумал я. Ведь у меня за плечами не
было двадцати горьких шахтерских лет, как у лейтенанта Франтишека, который,
даром что сменил разъеденные угольной пылью башмаки на хромовые офицерские
сапоги, так и остался недоверчивым старым брюзгой.
Махнув через раскаленную солнцем дорогу, я оказался в тени захиревших
елок. Окно было распахнуто в комнату, а рейки жалюзи установлены так, чтобы
пропускать только воздух, задерживая пыль и зной.
- Девушка, - крикнул я, всматриваясь сквозь щели, - это играют не так!