"Наталья Галкина. Табернакль" - читать интересную книгу автора

знал, куда меня распределили. Я такого не видел никогда.
Через неделю директор велел ему посмотреть операцию.
- Вы, Герман Иванович, там порисуйте, эскизы, что ли, сделайте или
наброски, мы хотим выпустить к выставке в Москве буклет о новых методиках с
иллюстрациями а-ля Леонардо да Винчи. В разных ракурсах рисуйте,
поэффектнее.
Дело было летом, вскорости в открытое окно постучал идущий из клиники в
сектор биомеханики доктор Мирович.
- Виталий Северьянович, Женечка, Натали, мое почтение, заберите
сотрудника из клиники, он там на операции сознание потерял, сейчас его
нашатырем в чувствие приведут. Дяденька он высокий, костистый, с таким
грохотом рухнул, надеюсь, ничего не сломал.
Фламандка привела Германа, был он бледен. Она налила ему чаю, Виталий
Северьянович озабоченно спросил: может, в чай спирту плеснуть?
- Нет, нет, не надо, - отвечал новый сотрудник, смущенный донельзя, -
мне уже чего-то плеснули. Не знаю, как так вышло.
- Эпилепсией не страдаете? - спросил Северьянович.
- Что вы, что вы. Когда йодом кожу мазали, я стоял, и когда разрез
делали, тоже, но как начали пилить кости, сухожилия рвать, я и выключился.
- Тонкая вы натура, Герман Иванович, - сказала Фламандка, - хотя по
виду вашему этого не скажешь.
- Как говорят, натура дура, - отвечал Орлов. - Спасибо за чаек. Я
человек мирный, а тут у вас как на войне. Госпиталь, передовая, раненые
круглый год год за годом. Когда туда шел, опять детей видел. Что это?
Отчего? Под транспорт попадают?
- Те, что без двух рук с полным вычленением плечевого сустава, -
Северьянович продолжал усовершенствовать указательный съемный пальчик,
укрепленный на беспалой деревянной кисти, - те чаще всего "электрики", лихие
и любознательные, залезавшие в трансформаторные будки "не-влезай-убьет", где
им тотчас отжигало руки до угля. В живых оставались, но во избежание
гангрены руки приходилось отнимать. Как ни странно, "транспортники" из-под
трамваев и поездов реже поступают, и обычно обезноженные. Ну, а
врожденные, - тех, по правде говоря, большинство. Чаще однорукие, одна рука
как рука, а вместо второй - культя, у кого по локоть, у кого по плечо, у
кого до запястья и...
- Ой, а можно вы мне это в другой раз доскажете?
- В другой, в другой, - строго промолвила Фламандка, - у вас глаз, что
ли, нет? Он опять позеленел, а наше помещение поуже, чем операционная,
заставлено, столы, тиски, треноги скульптурные, ящики, упадет, да еще
головой припечатается.
Назавтра Орлов спросил у зашедшего с просьбой нарисовать картинку для
статьи молодого хирурга Болотова:
- Такие дети рождаются у пьяниц? У наркоманов?
- Ничего подобного. Думаешь, это что-то вроде "виноградных детей",
зачатых осенью в команде виноделов? У кого угодно могут родиться. В редких
случаях можно свалить на матушку, пытавшуюся разными способами себе выкидыш
устроить. Или на батюшку-пьянчужку. От того, от этого. От Бога. Наверно,
чтобы всегда были среди людей слабые, больные, не такие, как все, лакмус на
наличие у человеческого рода совести, жалости и прочих мало-мальски
пристойных свойств.