"Наталья Галкина. Пишите письма (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Сдурели вы, что ли? Что это такое?

- "Охотничий календарь" Сабанеева, - отвечал Наумов, подбирая чайник и
уходя с ним. - Настольная книга.

- Моя настольная книга Сабанеева - "Серебряные зеркала", - сказал
Студенников.

- Про что?

- Про рыб.

- Что можно из нее почерпнуть?

- Ну, например, что Чехонин - рыбная фамилия.

- Я знаю только Щукина и Судакова из рыбных.

- Их полно. Налимов, Голавлев, Пескарев, Карпов, Язов, Линев,
Калинкин, Мень, Ельцин, Горчаков, Синцов, Глазачев, Усачев, Окунев, Бершов,
Снетков, Ряпушкин, Гольцов, Железняк, Головня, Боковня, Головачев, Бабурин,
Бобырев, Чебаков, Синяков, Пескозубов, Паршиков, Калинник, Чебаков, Чичулин,
Жерехов.

- Браво! Браво! - закричала я, захлопав в ладоши, к удовольствию
вошедшего Наумова. - Я думала, только у меня на фамилиях заскок. Если бы ты
был не ты, - почему-то перешла я на "ты", - а я не я, расцеловала бы!

- Нет у меня никакого заскока на фамилиях. Просто я рыбак.

Тут ухватила я свою сумку с корреспонденцией и пошла к двери.

Выйдя за дверь, я поняла, что никакой злости на женатого обманщика
Студенникова не держу, в любую минуту счастлива видеть, хоть бы и три жены у
него было, с меня все как с гуся вода. Что мне не понравилось.

За мной в коридор выскочил Наумов, ау, ау, куда ты, почтальонша, вот
тут у нас посылочка из Средней Азии, возвращайся, гранаты есть, дыня,
приглашаю к достархану. И я ответила: письма разнесу, вернусь.

Театрально цветной узорчатой скатертью для дорогих гостей застелен был
наумовский стол, посередине светился виноград в хороводе ни на что не
похожих оранжевых лимонов ("Из Ферганы", - сказал Наумов), один из гранатов
был разрезан, сияли его драгоценные гранатовые зерна, пиропы, лежали
фисташковые бусы, на бирюзовом блюде светились ломти янтарной дыни.

- Нетрадиционно, конечно, у достархана мы собрались, - молвил
Студенников, - обычно женщины сидят отдельно от мужчин, а дети отдельно от
всех.