"Наталья Галкина. Ночные любимцы. Повесть" - читать интересную книгу автора

читаете?
-- Боже упаси. Ни чужих не читаю, ни своих не пишу. Что вы все
перебиваете? На чем я остановился?
-- На ковре, -- сказала я.
-- Да, и вот этот самый ковер совершенно зачаровал нашего
немца...
-- Обрусевшего, -- ввернул Шиншилла.
-- Который жил-был, -- отозвался Леснин.
-- А как его звали? -- спросил Камедиаров.
-- Ну, хоть Ганс. Ганс готов был часами разглядывать узоры
ковра, и постепенно стало ему казаться, что это не просто узоры,
а некие письмена, и что он начинает вникать в их сокровенный
смысл.
-- Анхен плакала! -- хором сказали Леснин, Шиншилла и Николай
Николаевич.
-- Анхен, совершенно верно, плакала, видя такое плачевное
состояние мужа, но ничего поделать не могла. Однажды ночью Гансу
приснилось, что у ковра начал отрастать ворс...
-- Какой еще ворс? -- спросил Леснин.
-- Ковры-то, ковры, -- сказал Николай Николаевич, -- когда
азиатки соткут, верблюдам под ноги кидают, на тропы караванные,
на дорожки к водопою (знаете, как по-арабски "путь к воде"?
"Шариат"), чтобы лишний ворс сбить и сделать ковер гладким. Нет,
дорогой, это не легенда, это бытовуха, только тамошняя. У нас
льны на снегу белили. И на росе под солнцем.
-- ...и когда Ганс встал на прорастающий ковер, очутился он в
незнакомом месте, где было жарко, кругом песок, только горсть
зелени -- кустов и деревьев -- виднелась неподалеку.
-- Пятый час, -- сказал Хозяин, прерывая собственное, несколько
затянувшееся, на мой взгляд, молчание, -- пора расходиться, еще
надо Ленхен проводить. Поскольку у нас впереди тысяча белых
ночей, спешить некуда, Сандро, продолжите завтра.
Квартира Хозяина была необычная. Едва сворачивали вы с
набережной под арку, встречала вас врезанная в уступ этой арки
дверь, предваряемая одной ступенькою; войдя, вы оказывались в
крошечном помещении с вешалкой, сундучком и зеркалом -- клочок
пространства, называемый Хозяином "вестиблюй"; крутая узкая
внутренняя лестница вела вас в собственно квартиру,
размещавшуюся то ли в бельэтаже, то ли на втором этаже,
состоявшую из кухоньки, притулившейся наподобие ласточкина
гнезда под аркою и полом своим спрямлявшей арочный свод (из
кухонного окна открывался необычный вид на мостовую Фонтанки,
взгляд исподлобья, одни ноги прохожих и колеса автомобилей, вид
на реку без реки), большой сравнительно комнаты с нормальным
видом на реку (включающим и реку, и дома за ней, и небо), и
маленькой библиотеки без окон вовсе, заставленной с пола до
потолка книжными полками; вход в нишу библиотеки завешен был
большими шторами, а у стены, противоположной входу, стояло
старинное бюро, и на нем бронзовые подсвечники -- бегущие
арапчата, несущие свечные связки, по три свечи у арапчонка.