"Наталья Галкина. Ночные любимцы. Повесть" - читать интересную книгу автора

-- ...среди людей находились совсем обнаженные женщины, а у
одетых женщин такие платья, что плечи и груди выставлялись на
обозрение окружающих.
Пауза, полная ужаса, была ответом на эти слова.
-- Я не хочу даже слышать про такое! -- вскричала, судя по
голосу, Хинд. -- Немедленно прекрати описывать непристойные
картины, Джиннан! Достаточно непристойностей, нарисованных на
стенах в бане.
При этом Хинд швырнула об пол нечто мягкое, подушечку, вышивку
либо покрывало; предмет бесшумно шлепнулся возле места
заключения Ганса; почуяв легкую волну пыли, тот чихнул. И
наступила тишина.
-- Ты слышала, Талиджа?
-- Да, -- пролепетала Талиджа.
-- А ты, Джиннан?
-- Да, -- прошептала Джиннан.
-- А ты, Тамам?
-- И я слышала, -- сказала Тамам.
-- Откуда шел этот звук?
-- Из сундука, Хинд, -- сказала Талиджа.
-- У нас в сундуке вор, -- сказала Джиннан.
-- Давайте откроем сундук, -- предложила Тамам.
-- Сначала закроем дверь, -- сказала Хинд, -- потому что, если
там мужчина, мы опозорены, и нас побьют камнями как распутниц.
Дверь закрыли, и легкие шажки просеменили к сундуку, и легкая
шафраново-золотистая, окрашенная хной ручка в серебряных и
бирюзовых кольцах открыла крышку. Ганс распрямился и сделал
вдох. Вопль отчаяния они прервали, закусив рукава шелковых
одежд.
-- Что ты натворила, Тамам! -- вскричала Хинд. -- Он видел наши
лица! Ты обесчестил нас, сина! Мы все погибли, и ты в том числе,
нас забьют камнями насмерть.
Отвернувшись к стене, Ганс уверял их, что после сундучной
темноты он совершенно ослеп от солнечного света и не успел их
разглядеть, и что он будет стоять к ним спиной, пока они не
наденут покрывала, и что у него есть на Севере жена, одна, как
ему положено по обряду, другой ему не надо, и что он вовсе не
собирался их бесчестить.
-- Зачем же ты обманом пробрался в харим? -- сурово спросила
Хинд.
"В гарем", -- догадался Ганс.
-- Я не пробирался, -- сказал он.
-- Как же ты оказался в сундуке? -- полюбопытствовала Джиннан.
-- Колдовство, должно быть, -- отвечал Ганс, -- я уснул на крыше
дома одного музыканта, а проснулся в сундуке. Колдовство
преследует меня, о почтенные женщины; сперва ковер, теперь
сундук.
Они совершенно успокоились, услышав такое объяснение.
-- А ты не вор? -- поинтересовалась Талиджа.
-- Вор должен быть из Эль-Аггада или из Багдада, а я из Северной