"Марина Галкина. Одна на краю света " - читать интересную книгу автора

Серега Булычев и Саша Чуркин.
Шпангоуты же (поперечные элементы каркаса) я сгибала сама. Однако,
сделаны они были из гимнастических обручей (в 1994 году еще были некоторые
проблемы с добыванием необходимых труб, продольный набор некоторые умельцы
делали, например, из лыжных палок).
Труба обручей была слишком мягкой и вскоре, на различных падунах, в
мощных струях порогов, я поломала поочередно почти все дуги шпангоутов. (То,
что я могу делать их своими руками, снимало с меня чрезмерный страх за
повреждение судна и давало большую раскованность в порогах.) Для их починки
в походных условиях мы прибегали к различным ухищрениям - подыскивали ветви
жесткого можжевельника, повторяющие изгибы шпангоута, накладывали деревянные
шины, распирали кильсон и мидельвейс (части продольного набора) деревянными
чурбачками или (на скорую руку) котлами, если они подходили по высоте. Дома
я планомерно меняла сломанные дуги на новые, сделанные из более жестких
труб, и к путешествию по Чукотке от первоначальных шпангоутов осталась лишь
одна нижняя дуга первого шпангоута.
Кильсон мой также ломался, заменялся новой трубой, чинился, терял
идеальную прямизну, чуть загибался к носу винтом. Стрингеры и привальники
(части продольного набора) были погнуты и выпрямлены, еще когда служили
каркасом "Тайменю", путь которого, как и каяка, был тернист. В "шкуре" каяка
они также терпели крушения, гнулись, но не ломались, мы выпрямляли их
непосредственно на маршруте, раскаляя в пламени костра, гнули на коленке или
используя стволы деревьев в качестве рычага. Трубки были закопченными, не
идеально ровными, со вмятинами, но проверенными, боевыми, надежными.
В майском походе, последнем рейде каяка перед Чукотским путешествием,
во втором мощном падуне карельской реки Уксунйоки (порог Мельница, перепад
высоты не меньше двух метров) корму каяка согнуло на 90 градусов. Кильсон,
пару привальников и шпангоут сломало. Наш реммастер умелец Шурик за час
реанимировал, казалось, безнадежное тело каяка, наложив деревянные и
металлические шины, обмотав их резиновым жгутом, поставив деревянные
распорки и подклеив некоторые дырки. На починенном каяке я смогла в этот же
день успешно пройти следующий мощный падун.
Итак, каркас моего каяка был легко ремонтируемым. И был надежен в
сложных порогах вплоть до возможности прыжков с мощных водопадных сливов.
Но, конечно, он не был застрахован от поломок при навале его центральной
части на камень или бревно, когда струя бьет, давит равнозначно на нос и
корму, ломая каяк о препятствие. И от гибели под сплошным завалом из бревен.
Последнее на Чукотке мне явно не грозило.
На моем каяке я прошла многочисленные речки Средней полосы России,
Ленинградской области, Карелии, Кольского. Урик и Онот в Саянах (с
Амбартагольскими щеками и Нижним каньоном), Мзымту на Кавказе по большой
воде (без Греческого ущелья и Ахцу). У меня был опыт и одиночных сплавов, и
"снежных", и "ледовых". К Чукотскому путешествию я была уверена в своем
мастерстве каякера.
Каркасно-надувные каяки ныне вытесняются цельнолитыми полиэтиленовыми
судами. Они тяжелы и неразборны, но могут иметь любую причудливую форму,
жестко держать ее и не ломаться в водопадах. Да, они гораздо надежнее при
экстремальном сплаве, но их вряд ли можно использовать в длительных
автономных пеше-водных путешествиях. Я верю, что легкие каркасные каяки,
ведущие отсчет своей жизни от времен наших далеких предков, алеутов и