"Мария Галина. Экспедиция" - читать интересную книгу автора

чем больше сидишь вот так, без связи с внешним миром, тем страшнее. Может,
когда мы своими глазами поглядим на то, что вокруг делается, все окажется не
так уж безнадежно.
- Ясно, - говорит Вадька. - Значит, ты едешь. А ты, Игорь?
Игорь немного помялся, потом сказал:
- Похоже, я тоже еду. Хотя не могу сказать, что мне вся эта их компания
нравится.
Есть у меня такое подозрение, что Игорь на самом деле не столько едет,
сколько бежит. У него немолодые, властные родители, которые, с одной
стороны, ограничивают его свободу (руководствуясь самыми хорошими
намерениями, естественно), а с другой - нещадно наваливают на него бремя
сыновнего долга. И никакие катаклизмы, никакие тяжелые времена не способны
ни освободить его от этой ответственности, ни дать относительную свободу,
которая на самом деле и есть бремя взрослого человека. Наоборот, реальными
тяготами люди обычно пользуются - сознательно или бессознательно - для того,
чтобы укрепить свои позиции. Спасает только уход в никуда, только побег...
пусть даже и такой опасный и в такой сомнительной компании. А им он скажет,
что делает все это ради них, что он кормилец и обеспечит их надолго, и
даже - что жертвует собой. И в самом деле будет так думать. Кристина - вот
та действительно, насколько я ее знаю, человек долга, долга неуклонного и
железного, как у парового катка и шагающего экскаватора. У нее есть какие-то
свои представления о том, как все должно быть, и если мир не соответствует
этим представлениям, то это единственно его вина. Но зато она и надежна,
поскольку есть вещи, которых она не совершит никогда ни при каких
обстоятельствах - хоть на куски ее режь. Германа, ее соседа, я практически
не знаю, знаю только, что у него семья, которую нужно кормить, а пятого
нашего спутника не знаю и вовсе. На складе они с Геркой собирали всякие вещи
в дорогу - собирались тщательно, со знанием дела, проверяя все по десять
раз, - Герка когда-то, кажется, водил туристские группы. Остальным они
велели не путаться под ногами и только, когда все было собрано и увязано в
аккуратные тюки, позволили нам подобрать себе одежду и всякие личные
мелочи - об остальном они позаботились. Я попыталась выяснить, что они берут
с собой, но Герка сорвался и наорал на меня - зачем я лезу в то, в чем все
равно не разбираюсь. Наверное, мне следовало дать ему какой-то отпор, чтобы
расставить все по местам и показать, что я такого отношения не потерплю, но
делать этого я не стала. Я трусовата. И покой для меня дороже. А Герка,
похоже, из тех, кому нужно постоянно выпускать пар, он крикун и невротик, но
когда собирается группа - все равно, по какому поводу, - в ней всегда
оказывается свой крикун и невротик, и если ему перечить, расцветает на
глазах, потому что противодействие стимулирует. Если ему не перечить, он,
впрочем, распускается на глазах тоже. Я выбрала второй вариант просто
потому, что пререкаться боюсь и не люблю. Его напарник, не поднимая головы
от тюков, которые он увязывал, негромко сказал, чтобы я подобрала себе
одежду потеплее.
- И обувь, - добавил он, глядя на мои разбитые ботинки. - Что-нибудь
поудобнее, и чтобы подошва была не скользкой. Это, кстати, ко всем
относится.
Он-то, в отличие от Герки, держался тихо и незаметно, но был из тех
тихонь, которых я побаиваюсь. Есть такой тип людей - из-за того, что они все
время молчат, кажется, что они способны на большее, чем кажется - если вы