"Мария Галина. Гиви и Шендерович (Мистико-ироническая фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

обыскался, триста баксов в месяц кладет...
- Нельзя мне дома, - с тоской произнесла женщина, - ну никак нельзя.
Гиви напрягся. Тетка с виду была совершенно безобидной, но кто ее
знает? Может, ее мафия преследует? Или милиция? Или и те и другие вместе?
Лучше бы держаться от таких подальше - может, она вообше контрабандист
матерый... В чулке, скажем, прячет, или где там они, женщины, контрабанду
возят.
- Что вдруг? - лениво спросил Шендерович.
И почему это он ничего не боится, подумал Гиви. Ему тоже хотелось
ничего не бояться. Но он не умел.
- Тебя как звать-то?
- Михаил Абрамович.
- Ты вот послушай, Абрамыч... И ты тоже, золотко - Яни или как там
тебя. Дома, дома... А по мне лучше где угодно, чем дома... И, главное, чтобы
море... Говорят, они не достают, через большую воду...
- Да кто не достает? - заинтересовался Шендерович.
- Кому надо, - веско ответила женщина, - те и не достанут...
Она ж параноик - с горечью подумал Гиви. А еще от меня шарахалась...
- Думаешь, я сумасшедшая, да? - зорко взглянула на него женщина... - а
ты не думай... ты лучше послушай... Тогда и скажешь, права была Варвара
Тимофеевна, ох, права... я то есть... Потому что случилась со мной такая
история...

Какая история случилась с Варварой Тимофеевной, или Почему Варвара
Тимофеевна едет в Турцию

Папа мой помер рано, царство ему небесное, а мамочка учительница у нас.
Родную речь в школе преподавала. Хорошая мама. Но строгая. Ее даже учителя
боялись. И нас она твердой рукой - и за маму, и за папу. Мол,
выучу-воспитаю, профессию дам в руки, а тогда уж и помирать можно. И ведь
правда - выучила. Нинку, старшую, в торговый техникум ильичевский
определила, Ваньку, среднего, в техникум дорожный, а меня, младшенькую, на
бухгалтера. Ну, выучились мы, разъехались... Ванька вообще после армии в
Салехарде остался, дороги строить, там и окрутила его Лилька... Мама
недовольна была, ох, недовольна, не понравилась ей Лилька эта. Даже на лето
их не звала... Сам женился, сам и живи. А вот Нинку любила - и зятя
любила... А любила ее мама потому, что Нинка из всех нас самая красивая
была. Певунья... Поет, бывало, а мама сидит, голову рукой подопрет,
слушает... на Нинку смотрит. Любила ее очень. Ванька, говорит, что, ломоть
отрезанный, а тут свое, кровное, дочка - она завсегда маме ближе... Ну,
Нинка маму тоже любила. Письма ей писала, посылки, открытки на все
праздники... И тут, значит, письмо приходит на Пасху, Нинке, что, мол,
слегла я. Мне не написала - ей написала. Приезжай, пишет, доченька, совсем я
плоха, ноги не ходют, скрась мои последние денечки, потому как ты у меня
единый свет в окошке... Нинка, золотко, сразу отпуск за свой счет, лекарств
импортных накупила - от ног, от головы... поехала... Ну, позвонила мне, из
Сычавки уже, с почты, мол, маме плохо, но ты не беспокойся так уж сразу - я
пока тут при ней посижу, а хуже станет, так я тебе телеграммой отобью... А у
меня квартал закрывается, не продохнуть, так что я говорю, ты держи меня,
Ниночка, в курсе, я если что, так сразу... та пока вроде и не надо,