"Мария Галина. Покрывало для Аваддона (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Да она не взорвется! Я уже столько таких бомб пережил.
- Как знать, - загадочно говорит Ленка. - Но я бы на вашем месте все
же переждала где-нибудь в безопасности. Скажем, на Гоголя - там такое
хорошее кафе, на Гоголя. Интеллигентные люди туда ходят.
- Тоже мне, нашли безопасное место. - В глазах Нарбута появляются
проблески интереса. - Там недавно на одного интеллигентного человека кусок
штукатурки упал. Потом, пиво там никуда... житомирское пиво. Житомирцы им
оптом, за бесценок свою бурду сбывают.
- А мы не будем пиво. Мы будем коньяк. Верно, Августа?
Августа молча кивает.
- Я угощаю.
- Ты что, наследство получила? - удивляется Нарбут.
- Нет... я получила послание... Так пошли?
- Ну что с вами поделаешь, - говорит доцент Нарбут.


* * *

- С другой стороны, - говорит доцент Нарбут, - если взять, например,
Хайдеггера...
- Не надо, - говорит Ленка.
- Или Шестова. Вот он пишет - "Метафизика есть взвешивание
вероятностей". Как вы думаете, дамы, а вдруг кроме доходящей до нас
действительности существует еще одна, хаотическая и не знающая закона?
- Это вы бросьте, - говорит Ленка. - Материя есть объективная
реальность... ик... суче... существующая сама... ик... по себе...
- Это идеализм, Юра, - укоризненно произносит Августа. - Лена, тебе
хватит.
- Идеализм? А зачем это вам, скажите на милость, срочно понадобился
Гершензон? Только честно?
- Он нам не нужен, - говорит Ленка. - На фиг не нужен. Это мы... ик...
ему зачем-то срочно понадобились. Верно, Августа?
Августа молча кивает.
- Убр... надо было убрать могилу Гершензона. Мы и убрали. А их
оказалось два.
- Кого?
- Гершензонов. Пошли убирать второго Гершензона и...
- Погодите. У вас что, общество друзей мертвых Гершензонов?
- Да нет же. Один был ошибочный. Но ведет себя так, как будто он и
есть правильный Гершензон...
- Она хочет сказать, что против нас ополчилась эта самая объективная
реальность, - пояснила Августа.
- Будь на моем месте кто-нибудь другой, - сказал доцент Нарбут, - он
бы уже вызвал санитаров. Но поскольку объективная реальность, девочки,
отнюдь не всегда материя, я вам, в общем-то, верю. Еще коньяк, Люсенька. Да
не переглядывайтесь, теперь плачу я. Так вот... Гершензон... не нравится
мне, что у них тут темновато... Гершензон эмигрировал из Праги в тридцать
девятом. В страну Советов. И его, заметьте, не посадили. Как вы думаете,
почему?
- Их человек, - уверенно говорит Августа.