"Энтони Гальяно. Игра без правил " - читать интересную книгу автора

- Хочешь сказать, я должен держаться от нее подальше? Кэл, не лечи
меня. Ты забываешь: я дипломированный личный тренер. Должно это хоть что-то
значить в нашем безумном мире.
- Хрена лысого это значит. Слушай, умник, я не говорил, что ты должен
держаться от нее подальше. Тут надо поступать правильно. В твоем случае -
вообще никак не поступать. Улавливаешь, на хрен, тонкий смысл моих слов?
Иногда приходится просто терпеть и улыбаться. Стоять, как Кэри Грант,
засунув руки в карманы. Ты же соображаешь. И знаешь, о чем я говорю. И не
гони мне херню про диплом.
- Понимаю. Я должен стоять, как Кэри Грант.
- Да ну? А если, умник хренов, она сидит у бассейна, кругом жара, а ты
думаешь: какого черта? И тут она просит помазать ей спину лосьоном для
загара. Что ты скажешь тогда, Чарли Чан? Что? "Кэл, я обосрался. Ее папаша
едет сюда с огнеметом, спаси меня, Кэл!"
Я расхохотался.
- Из какого фильма ты это взял?
- Из жизни, блин. Я веду свое дело уже пятьдесят лет. С тех пор, как
война кончилась. Я был тогда красавцем, гора мускулов. И без таблеток, не
как Рауль. Он, кстати, снова химию жрет. Знаешь, сколько женщин пыталось
меня убить? Давай угадай.
- Ладно, - сказал я. - Десять.
- На самом деле девять. Потом я состарился и перестал делать глупости.
А ты по этой части пока еще на действительной службе. Я, правда, подумываю
вернуться. У меня еще так стоит, что норковую шубу можно повесить. Ха! Пари
держу, ты не знал эту шутку.

В том году я жил у самого побережья в Серфсайде, неподалеку от старого
кинотеатра, который мои друзья арендовали и превратили в тренажерный зал.
Там я работал с несколькими клиентами. Я переехал на волне общей миграции с
юга на север после урагана 1998 года, когда квартплата на Саут-Бич поднялась
настолько, что надо было или покупать кооперативное жилье, или всю жизнь
помогать домовладельцу учить детей в Гарварде. В конце концов я перебрался
на север.
Квартирный ажиотаж еще не достиг Серфсайда, и цены пока были вполне
приемлемыми. Дом на Байрон-авеню, где я поселился, состоял из двухэтажных
квартир и назывался "Герб Ланкастера". Неоновая вывеска на фасаде не
работала, бело-голубые стены выцвели под беспощадным солнцем. Владел домом и
следил за ним восьмидесятилетний старик по фамилии Стернфелд, почти такой же
угрюмый, как Кэл. Он любил стоять на крыльце, опираясь на костыль, как
старый адмирал на носу корабля, и ветер развевал его седые космы.
Когда я пришел посмотреть на квартиру, Стернфелд оглядел меня так,
будто старался оценить, сколько проблем я ему доставлю. Узнав, что у меня
есть работа, он пришел в такой восторг, словно это было невероятное
достижение. Еще больше он обрадовался, когда я сказал, что не женат и у меня
нет даже аквариумной рыбки. В конце концов он пообещал снизить квартплату на
сто долларов, если я три раза в неделю буду гулять с ним по вечерам.
Так, за четыреста долларов в месяц, я получил квартиру с одной спальней
и двумя входами. Если в жаркий день распахнуть настежь обе двери, начинался
приятный сквозняк. Впрочем, следовало быть осторожным. Район оказался не
таким уж тихим и безопасным. Однажды, выйдя из душа, я поймал какого-то