"Эдуардо Галеано. Вскрытые вены Латинской Америки" - читать интересную книгу автора

сахар начали вывозить в большом объеме уже с 1641 г., хотя в нынешней
Доминиканской Республике и на Кубе испанцы стали выращивать сахарный
тростник гораздо раньше. Как было сказано выше, именно голландцы первыми
разбили сахарные плантации на Барбадосе; в 1666 г. на этом маленьком
британском острове было уже 800 плантаций и более 8 тыс. рабов. Рождающаяся
латифундия вширь и вглубь овладевала Барбадосом, уготавливая ему не лучшую
судьбу, чем Северо-Востоку Бразилии. До этого хозяйство острова было
многоотраслевым: там выращивались, хотя и в малых количествах, хлопок, табак
и апельсины, было развито животноводство и свиноводство. Сахарный тростник
задавил прочие сельскохозяйственные культуры, плантации уничтожили густые
леса ради триумфа, оказавшегося эфемерным. Весьма скоро обнаружилось, что
земли острова истощены, нечем кормить население, а производство сахара на
экспорт становится убыточным[15]. /102/ А сахар уже перебрался на другие
острова - на Подветренные и на Ямайку, а также на континент - в тогдашние
Гвианы. В начале XVIII в. на Ямайке рабов было в десять раз больше, чем
белых колонов-батраков. И ее почвы тоже истощились за короткое время. Во
второй половине века лучший в мире сахар шел с рыхлых почв равнинного
побережья Гаити, бывшего тогда французской колонией. Север и запад Гаити
кишели рабами: сахар упорно требовал рабочих рук. В 1786 г. в эту колонию
прибыло 27 тыс. рабов, а на следующий год - 40 тыс. Осенью 1791 г. там
вспыхнул мятеж. Только в одном месяце - сентябре - огонь превратил в пепел
200 тростниковых плантаций. Восставшие рабы продолжали поджоги и так рьяно
сражались, что сумели прижать французские войска к самому океану. Корабли
отчаливали, увозя с собой все больше французов и все меньше сахара. В ходе
войны кровь лилась ручьями, плантации опустошались. Война оказалась
затяжной. Хозяйство дотла сожженной страны было парализовано, к концу века
производство сахара почти прекратилось. "В ноябре 1803 года вся ранее
процветавшая колония превратилась в одно большое кладбище, в прах и
мусор", - пишет Лепковский[16]. Гаитянская революция совпала по времени с
Великой Французской революцией, и Гаити на собственной шкуре пришлось
испытать последствия блокады Франции силами коалиции европейских монархов,
поскольку Англия властвовала на морях. А затем Гаити пришлось пережить - по
мере того как все яснее становилось, что она готова бороться до конца за
независимость, - блокаду и со стороны самой Франции. Уступив французскому
нажиму, конгресс Соединенных Штатов наложил в 1806 г. эмбарго на торговлю с
Гаити. Лишь в 1825 г. Франция признала независимость своей старой колонии,
но потребовала огромную денежную контрибуцию. В 1802 г., вскоре после
захвата Туссена-Лувертюра, вождя армии рабов, генерал Леклерк писал с
острова своему шурину Наполеону: "Мое мнение относительно этой страны
таково: ликвидировать всех негров, засевших в горах, - и мужчин, и женщин,
за исключением детей младше двенадцати лет; уничтожить половину негров на
равнинах. И не брать в колониальное войско ни единого мулата"[17]. Тропики
отомстили Леклерку, он умер от "черной рвоты", несмотря на все /103/
магические заклинания Полины Бонапарт[18], так и не сумев привести в
исполнение свой план. Однако денежная контрибуция тяжким бременем легла на
спины независимых гаитян, переживших кровавые бани, которые устроили им
несколько военных карательных экспедиций. Страна восстала из руин, по так и
не смогла до конца оправиться: поныне она остается самым бедным государством
Латинской Америки.
Гаитянский кризис вызвал подъем сахарного производства на Кубе, быстро