"Эдуардо Галеано. Вскрытые вены Латинской Америки" - читать интересную книгу автора

Продукты импортировались, как импортировался широкий ассортимент предметов
роскоши, которые ввозились из-за океана вместе с рабами и мешками соли.
Обилие и процветание немногих обычно шли рука об руку с нищетой большинства
населения, жившего в состоянии хронического недоедания. Животноводство
отступило в глубинные засушливые районы, так называемые сертаны, где на
каждый квадратный километр приходилось по паре коров, дававших и
продолжающих давать очень мало жесткого и безвкусного мяса.
С тех далеких колониальных времен на Северо-Востоке Бразилии утвердился
обычай - бытующий и в наше время - есть землю. Недостаток железа в организме
вызывает анемию. Инстинкт побуждает детей жевать землю, имеющую в своем
составе те неорганические элементы, которые отсутствуют в их обычном
рационе, то есть в лепешках из маниоки и в бобах, если не считать случайного
кусочка вяленого мяса. В прежние времена маленьких детей наказывали за этот
"африканский порок", завязывали им рот или подвешивали в плетеных люльках
высоко над землей[7].
В настоящее время Северо-Восток Бразилии является самой слаборазвитой
областью Западного полушария[8]. Огромный концентрационный лагерь на 30 млн.
человек страдает ныне от губительного наследия монокультуры - сахара. На
землях Северо-Востока зародилось самое прибыльное сельскохозяйственное
производство Латинской Америки колониальной поры. А сейчас менее одной пятой
части влажной зоны Пернамбуку отдано сахарному тростнику, остальные площади
пустуют[9], ибо хозяева крупных сахарных заводов, одновременно являющиеся
/99/ владельцами самых обширных тростниковых плантаций, могут позволить себе
предать остальные земли запустению, превратить гигантские латифундии в
непродуктивные хозяйства. Однако неверно думать, будто более всего люди
голодают в засушливых и полузасушливых внутренних зонах Северо-Востока. Да,
в сертанах, этих каменистых пустынях с редким кустарником и чахлой
растительностью, бывают очень голодные времена: когда приходят засухи,
солнце выжигает землю, превращает земной пейзаж в лунный, заставляет людей
обращаться в бегство и усеивать крестами обочины дорог. Однако именно на
влажном побережье царит эндемический голод. Там, где роскошь наиболее
роскошна, там скудость оказывается наиболее скудной - такова эта область,
полная контрастов. Прибрежная полоса, избранная самой природой для
производства всех продуктов питания, не производит ни одного и, словно в
насмешку, все еще продолжает носить название "Лесная зона" - в память о
далеком прошлом и во славу убогих и хилых рощиц, переживших "сахарные
столетия". Сахарная латифундия, это явно нерентабельное хозяйство, до сих
пор не может обойтись без ввоза продовольствия из других зон, прежде всего
из центрально-южной области страны, к тому же по все возрастающим ценам.
Стоимость жизни в Ресифе самая высокая в Бразилии. Фасоль на Северо-Востоке
более дорога, чем в Ипанеме, этом районе богачей, живущих на берегу
столичной бухты. Цена полкило муки из маниоки равна дневному заработку
взрослого рабочего на сахарной плантации, гнущего спину от зари до зари;
если рабочий осмелится протестовать, надсмотрщик-капатас шлет за плотником,
чтобы снять с бедняги мерку для гроба. Во многих областях еще сохраняется
"право первой ночи" для хозяев или управителей. Треть населения Ресифе
влачит жалкое существование в лачугах; в районе Саза-Амарела более половины
рождающихся детей не доживают до года[10]. Детская проституция (девочки
10-12 лет продаются своими родителями) - частое явление на Северо-Востоке.
Дневной заработок на иных плантациях ниже самых низких заработков в Индии. В