"Эдуардо Галеано. Вскрытые вены Латинской Америки" - читать интересную книгу автора

"Геройские" дела завоевателей должны были сочетаться с налаживанием
производства всевозможной продукции. Всего лишь 12 "капитанов" получили во
владение необъятные колониальные земли, чтобы использовать их для нужд
королевского двора[3]. Однако предприятия финансировались в основном
голландцами и в итоге оказывались больше фламандскими, чем португальскими.
Голландские фирмы не только участвовали в создании сахароварен и в
приобретении рабов, они, помимо всего прочего, закупали в Лиссабоне
неочищенный сахар, рафинировали его и сбывали в Европе, получая трехкратную
прибыль[4]. В 1630 г. "Датч Вест-Индия компани" вторглась в Бразилию и
захватила ее северо-восточное побереяжье, установив прямой контроль над
производством сахара. Но надо было увеличивать число сахарных плантаций,
чтобы множить источники доходов, и компания предоставила англичанам на
Барбадосе все привилегии, чтобы стимулировать выращивание тростника на
Аптилах. Она привозила в Бразилию колонов с островов Карибского моря, чтобы
здесь, на ее процветающих плантациях, они набирались, так сказать,
необходимых производственных навыков и организационного опыта. Когда
голландцы были, наконец, изгнаны в 1654 г. из северо-восточных бразильских
областей, на Барбадосе у них уже была подготовлена прекрасная база, чтобы
составить Бразилии опаснейшую конкуренцию. На Барбадос заранее были
доставлены негры и /97/ тростниковые саженцы, там уже были построены
сахарные заводы, оснащенные всем необходимым оборудованием. К концу XVII в.
бразильский экспорт сахара сократился вдвое и одновременно наполовину
снизились цены. В то же время за какие-то два десятилетия негритянское
население Барбадоса увеличилось в десять раз. Добавим, что Антильские
острова расположены ближе к европейским рынкам, что Барбадос еще располагал
нетронутыми землями и в производственном отношении был лучше оснащен.
Бразильские почвы истощились. Огромный размах повстанческого движения
бразильских рабов и открытие золота на юге страны, вызвавшее отлив рабочей
силы с плантаций, также ускорили кризис на сахаропроизводящем
Северо-Востоке. Этот кризис стал необратимым. Словно заражая один век за
другим, он продолжается до наших дней.
Сахар загубил Северо-Восток. Прибрежная полоса, орошаемая частыми
дождями, имела чрезвычайно плодородные земли, насыщенные гумусом и
минеральными солями, покрытые лесами от Баии до Сеары. Эта область
тропических лесов превратилась, по свидетельству Жозуэ де Кастро, в область
полупустынь[5]. Созданная самой природой для производства продуктов питания,
она стала районом голода. Там, где все цвело и зеленело, сахарная
латифундия, эта губительная, порабощающая сила, оставила голые камни, тощие
земли, эрозированные почвы. Вначале тут пытались разбить апельсиновые и
манговые плантации, но "из этой затеи ничего не вышло - от них остались лишь
небольшие сады, окружающие дом сахарозаводчика и радующие взор семейства
белого плантатора" [6]. Пожары, освобождавшие от леса место для сахарного
тростника, уничтожали флору, а вместе с ней гибла и фауна: исчезли олени,
кабаны, тапиры, кролики, бразильские свинки-пак? и броненосцы. Природный
зеленый покров, флора и фауна были принесены в жертву, брошены на алтарь
монокультуры - сахарного тростника. Его экстенсивное производство быстро
калечило землю.
К концу XVI в. в Бразилии было не менее 120 сахароварен, приносивших
прибыль в размере около 2 млн. фунтов стерлингов, но их хозяева, владевшие
лучшими землями, не производили никаких других продуктов питания. /98/