"Эдуардо Галеано. Вскрытые вены Латинской Америки" - читать интересную книгу автора

индейцев, и что алчные владельцы рудников обращались с туземцами "как с
бессловесным скотом". А фрай Родриго де Лоайса скажет впоследствии: "Этих
бедных индейцев здесь - как сардин в море. И так как в море другие рыбы
преследуют сардин и пожирают их, так и здесь преследуют этих жалких
индейцев..." [47] Касики племен были обязаны заменять умерших митайос
(индейцы, работавшие по принуждению за мизерную плату в течение
определенного срока на хозяев рудников и имений. Про-исходит от слова
"мита", которым обозначался в доколумбов пери-од древний обычай инков,
согласно которому соблюдалась строгая очередность при выполнении членами
общины различных бесплат-ных работ в пользу правителя и служителей культа. -
Прим. ред.) другими мужчинами в возрасте от 18 до 50 лет. Двор, где взятых
на принудительные работы индейцев разбирали хозяева рудников, сахарных
плантаций и заводов, представлял собой огромную, огороженную каменными
стенами площадь, на которой теперь рабочие играют в футбол. А тюрьма, в
которой содержались митайос, превратилась в бесформенную груду развалин - их
и сегодня можно видеть при въезде в Потоси.
В своде законов Индий не было недостатка в декретах, устанавливавших
равенство прав индейцев и испанцев на разработку рудников и запрещавших
какое-либо ущемление прав туземцев. Официальной истории - этой мертвой
науке, что в наше время фиксирует мертвые письмена минувших времен, - вроде
бы не на что жаловаться. Но пока исписывались кипы бумаг, в которых
дебатировалось законоположение о труде индейцев, /71/ и над потоками чернил
расцветали таланты испанских законников, в Америке закон "почитался, но не
выполнялся". На деле бедность индейца, говоря словами Луиса Капоче, "была
монетой, на которую можно было приобрести все, что угодно, так же как на
золото и серебро, и даже еще больше". Множество людей требовали, чтобы их
судебным порядком признали метисами - только так они могли избежать
насильственной отправки в рудники, продажи и перепродажи на рынке.
В конце XVIII в. Конколоркорво, в чьих жилах текла индейская кровь,
предавая своих соплеменников, сказал: "Мы не отрицаем, что серебряные и
ртутные рудники унесли изрядное количество индейских жизней, но это не
следствие тяжелых условий труда, а следствие распутства, в котором погрязли
индейцы". Весьма показательным в этом смысле является свидетельство Капоче,
имевшего в своем услужении множество индейцев. Трескучий мороз на
поверхности горы сменялся адской жарой в ее недрах. После того как индейцы
спускались в глубины рудника, на поверхность их чаще всего извлекали уже
мертвыми или с пробитыми головами и переломанными ногами, ежедневно они
калечились и на дробильных установках. Митайос откалывали киркой куски руды,
взваливали их на спину и при неверном свете свечи поднимались по ступенькам
лестницы. Те, кто не опускался в забой, крутили длинные деревянные валы на
дробильных установках или, после того как руду измельчили и промыли,
выплавляли серебро.
"Мита" была подобна машине, созданной для перемалывания индейцев.
Ртуть, использовавшаяся для извлечения серебра методом амальгамации,
отравляла не меньше, чем токсичные газы в глубине земли, а может быть, и еще
сильнее. От нее выпадали волосы и зубы, дрожало все тело. "Ртутники" влачили
жалкое существование, прося милостыню. Шесть с половиной тысяч костров
пылали по ночам на склонах Потоси, где обрабатывали серебро, используя
энергию ветра, милостиво посылаемого с небес святым Августином. Из-за едкого
дыма печей на 6 лиг вокруг Потоси не росли ни трава, ни злаки, а ведь и для