"Жюли Галан. Неукротимая герцогиня ("Герцогиня" #1) " - читать интересную книгу автора

награбленного византийского добра граф Гюго приволок достаточно много. Со
временем большая часть трофеев куда-то рассеялась, но и то, что осталось,
впечатляло. Разумеется, держать такое старье в покоях мадам Изабелла считала
признаком дурного вкуса, поэтому все снесли в донжон, где трофеи прекрасно
разместились.
Стены зала были увешаны золототканой узорной парчой и цветастыми
восточными шелками, до сих пор даже не выцветшими. Тут и там громоздились
золотые и серебряные чаши, кубки, блюда; дамасское изысканно-коварное
оружие; диковинный китайский нефритовый лев; подбитый соболем полосатый
зимний халат какого-то богатого бухарского или ургентского бая, страстно
любимый молью, - все, что столетиями притягивал Константинополь со всех
краев ойкумены. И крохотную чешуйку с этого золотого дракона один из
муравьев-победителей приволок в свою норку.
На почетном месте лежали два громадных греческим языком писании
Евангелия (у сообразительного графа хватило ума прихватить их целиком, а не
только ободрав богатые крышки переплета, как поступили его товарищи).
Но главной ценностью коллекции была массивная кровать на четырех
львиных лапах, с витыми столбиками, поддерживающими полог, с полным набором
перин и подушек и богато вышитым прелестным покрывалом: на весеннем лугу
сидели стайкой серые куропатки. В общем, чудо, а не кровать!
Вернувшиеся из похода оруженосцы рассказывали, что на этой самой
постели граф усиленно обращал в истинную веру хозяйку кровати, тонколицую
большеглазую византийку. И даже подумывал, не взять ли эту даму в качестве
трофея домой, но потом из двух чудес выбрал все-таки кровать, решив, что она
ценнее.
Госпожа Беатриса все это с интересом рассматривала, коротая время в
ожидании Жанны. Она, в отличие от подруги, была безмятежно спокойна: своих
детей у нее не было, и материнские муки были ей, неведомы.
Наконец Жанна появилась.
Она нарочно постаралась задержаться подольше, чтобы дамы потомились в
ожидании, и поэтому раза три меняла платья. В конце концов она надела нижнее
шелковое белое, с узкими длинными рукавами платье и верхнее голубое,
отделанное по подолу и вырезу тонкой серебряной тесьмой и с таким же узким
поясом. Волосы приказала просто завить и расчесать на прямой пробор,
закрепив цепочкой. Чувствуя себя в весьма боевом настрое, она довольно
осмотрелась в зеркале:
- Ну вот, теперь и поговорить можно! - усмехнулась Жанна своему
отражению и пошла в донжон.
- Наконец-то, Жанна, где вы пропадали? - Графиня нервным жестом
предложила дочери занять место у круглого столика, где для поддержания сил
во время нелегкого разговора было сервировано небольшое угощение из фруктов
и сладостей.
Баронесса с сожалением оторвалась от щупания дивного покрывала и тоже
заняла место за столиком.
Военный совет начался.
- Жанна! Мой святой материнский долг устроить вашу дальнейшую судьбу. К
сожалению, смерть моего дорогого супруга и вашего достойного отца свалила на
мои хрупкие плечи тяжкую ношу забот. Если бы был жив ваш батюшка, конечно,
никаких затруднений бы не возникло и вы были бы обеспечены супругом, всецело
достойным вас. Сейчас наши дела не столь блестящи - это удел вдов и сирот,