"Вл.Гаков. Четыре путешествия на машине времени " - читать интересную книгу автора

обрело материальный облик, что можно было воочию наблюдать в работе,
пощупать собственными руками!
В 1876 году после демонстрации американским изобретателем Александром
Беллом модели телефона главный инженер английской почтовой службы с истинно
британским высокомерием бросил журналистам: "Если американцам нужен телефон,
пожалуйста, это их дело. У нас достаточно мальчиков-рассыльных". А двумя
годами позже специально созданная комиссия британского парламента отвергла
изобретение другого американца как "не заслуживающее внимания людей
практичных и людей ученых" - речь шла об электрической лампочке накаливания
Томаса Альва Эдисона...
Справедливости ради следует сказать, что и самому Эдисону не раз
изменяла его обычно безошибочная техническая интуиция - неофобия,
оказывается, еще и заразна! Прокладку трансатлантического кабеля знаменитый
изобретатель во всеуслышание назвал "нестоящей затеей". А когда фирма
"Вестингауз" начала внедрять бытовые электроприборы, Эдисон пророчил
покупателям, что вся эта техника доведет их до могилы в течение полугода.
Добавляя при этом: "Такой же непреложный факт, как и сама смерть".
Заметим еще одну специфическую особенность неофобии - эта болезнь, в
общем-то, безразлична к уровню развития науки и техники в данной стране, не
знает она и национальных границ.
История пионерских изобретений в дореволюционной России стала
хрестоматийным обвинительным документом косности и "высочайшему"
безразличию. Проект паровой машины непрерывного действия был разработан
русским механиком-самоучкой Иваном Ползуновым в 1763 году - за десятилетие
до начала работ Джеймса Уатта, - да так и остался лежать под сукном. А вот
список изобретений Ивана Кулибина: проект безопорного здания, проект лифта в
Зимнем дворце, проект самодвижущегося педального экипажа, проект
металлических протезов для инвалидов, проект одноарочного моста через Неву,
проект судна, движущегося против течения... Проекты, проекты - и ни один не
был реализован. Радио Попова, лампочка Лодыгина, наконец, судьба гениальных
работ Циолковского (о котором речь пойдет позже)...
Мы так привыкли к этому, столь естественной казалась расстановка сил -
ученый-подвижник против чиновника-бюрократа, - что как-то позабыли и о
других примерах, не менее впечатляющих. А ведь теорию Дарвина приняли в
штыки не дремучие консерваторы, засевшие в руководствах академий и различных
департаментах, а "свои" же: немец Рудольф Вирхов, французы Клод Бернар, Луи
Пастер! Все как один ученые с мировым именем, революционеры в своих
науках...
Судьбу открытий русских ученых еще можно объяснить технической,
политической и социальной отсталостью царской России, а полемику вокруг
дарвиновской теории - относительной "незрелостью" XIX века. Но вот как
объяснить похожие случаи уже более позднего времени?
Существует уникальный в своем роде документ - докладная записка
директора Национального патентного бюро президенту Соединенных Штатов
Уильяму Мак-Кинли. В ней крупнейший эксперт страны призывает ни больше ни
меньше, как... упразднить Бюро, мотивируя свое предложение тем, что "все,
что можно было изобрести, уже изобретено". Символично, что датирован этот
документ 1899 годом - в канун века прогресса. Но и через четверть века
американские физические журналы (которым к этому времени полагалось бы
привыкнуть к неожиданностям) все как один откажутся печатать статью