"Елена Гайворонская. Тет-а-тет " - читать интересную книгу автора

Отчаяние сменилось мрачной ожесточенностью. Эти люди были правы. Евгения еще
пожалеет, что так поступила с ним. Максим еще покажет, на что он способен.
Выбьется в люди, станет богатым и могущественным. Однажды они встретятся, но
ему будет все равно.
Тем временем Борис Анатольевич открыл саквояжик, вытащил оттуда
запаянную ампулу и шприц.
- Что это? - насторожился Максим.
- Не бойся, не яд, - фамильярно похлопал его по спине Сергей
Сергеевич. - Легкое успокоительное. Один укольчик, и ты в полном порядке.
Пора мыться, бриться и приниматься за дело. Время не ждет. Цигель-цигель, ай
люлю. Закатывай рукав.
- А это обязательно? - Максим тоскливо покосился на шприц с длинной
острой иглой.
- Вот только не говори, что боишься уколов, герой-любовник, -
рассмеялся Сергей Сергеевич.
После инъекции Максим почувствовал странную опустошающую легкость
вместе с полнейшим пофигизмом - потрясающая анестезия для больной души. Ни
радости, ни горечи - безразличие и тупость. Объяви кто-нибудь в тот момент
по радио ковровую бомбардировку - он и ухом бы не повел. Вместе с тем голова
его сохранила поразительную ясность мыслей, а тело - четкость движений -
никакой сонливости и заторможенности...
-. Классное средство, - сказал Максим. - Я бы приобрел парочку ампул.
Но Борис Анатольевич решительно захлопнул саквояж и погрозил узловатым
пальцем:
- Нет, этого никак нельзя. Дальше сам справишься.
Пока они занимались медицинскими делами, Сергей Сергеевич обследовал
содержимое пепельницы, вытащил из нее уцелевший кусочек фотографии -
улыбающееся личико в обрамлении растрепанных ветром янтарных кудрей,
повертел, приблизил к глазам.
- Она?
Максим сумрачно кивнул.
- Ничего особенного, - кинул беглый взгляд знатока и вынес вердикт
врач. - Обычная девица. У нас медсестры знаешь какие девки - о-го-го,
закачаешься. Любой стресс стопудово снимают получше любых инъекций. Приходи,
познакомлю.
- Это верно, - блеснул глазом Сергей Сергеевич, - девки у вас гарные.
Как на подбор.
- Спасибо, - усмехнулся Максим, - я уж сам как-нибудь.


***

В Питере длилось золотое бабье лето. Бросало под ноги шуршащие
красно-желтые листья, обманчиво завлекало ласковым, как поцелуй изменницы,
солнцем, тешило запоздалым увядающим очарованием. Максим старался не
поддаваться обманчивой прелести: закрутит, поманит ложной надеждой,
заморочит янтарным дурманом... А потом огорошит ледяным пришествием зимы.
...Макс шел домой после трудной пятницы. Утром - четыре пары в универе,
потом - работа. Все как всегда. Обыденно до отвращения.
На бульваре миловались парочки. Максим старательно отводил глаза.