"Тимур Гайдар. Голиков Аркадий из Арзамаса" - читать интересную книгу автора

писал о царе Егудииле: "Всуе сей человек к Господу возводит очи, моля -
Господи даждь мне - ибо очерствело сердце его (Егудиила) многажды
проклинаемое всяк день всуе просящими его".
Под письмом дата: 1/IX 1930".
В письме нужно пояснить некоторые места.
"Много... ездил по Северу": с декабря 1928-го по февраль 1930-го
Аркадий Гайдар работал в архангельской газете "Волна" ("Правда Севера").
Разговор об артиллерийской батарее не случаен. Полигон находился в
Кунцеве, неподалеку от дома, где мы снимали комнату. Миновав лесок,
перебравшись за овраги, можно было наблюдать с пригорка из-за цепей
охранения за учебными стрельбами. Напомню, что именно в Кунцеве Аркадий
Гайдар написал рассказ "Четвертый блиндаж" о попавших случайно под
артиллерийский обстрел ребятишках.
Книга, о которой идет речь, пришла из Перми незамедлительно -
тоненькая, очень похожая и форматом и зеленоватой бумажной обложкой на
школьную тетрадь. Называется она "Жизнь ни во что", а "Лбовщина" стоит как
подзаголовок. Отдельным изданием повесть вышла в Перми тиражом 8 тысяч,
мгновенно была раскуплена, но Б. Назаровский все же достал книжечку для
автора.
Самое важное, однако, что "одно очень почтенное издательство",
собиравшееся, как писал Аркадий Гайдар, "в срочном порядке издать"
"Лбовщину", переработанную вместе с "Давыдовщиной", свое намерение так и не
осуществило. По той простейшей причине, что рукопись от автора не поступила.
Почему Аркадий Гайдар не представил ее в издательство? Попробуем
догадаться.
"Эта повесть - памяти Александра Лбова, человека не знающего дороги в
новое, но ненавидящего старое, недисциплинированного, невыдержанного, но
смелого и гордого бунтовщика, вложившего всю ненависть в холодное дуло
своего бессменного маузера, перед которым в течение долгого времени
трепетали сторожевые собаки самодержавия..." - такие слова предпослал автор
началу повести "Жизнь ни во что". Он писал ее быстро, каждая законченная
глава сразу уходила в набор и номер за номером появлялась на страницах
"Звезды".
Страстность вступительных слов, напряжение, с которым Аркадий Гайдар
работал, показывают, что тема его увлекла, захватила. Даже что-то глубоко
личное чувствуется в этой увлеченности.
Может, всплыли в памяти рассказы родителей о 1905 годе?
Может, сближали автора с героем повести какие-то черты характера?
Вспомним автобиографию: "Частенько я оступался, срывался, бывало даже
своевольничал..."
Когда повесть вышла, журнал "Книгоноша" отозвался о ней одобрительно:
"Гайдар-Голиков обнаружил достаточно умения и революционного пафоса...
Читается вещь легко и увлекательно... Язык повести образен, интересен...
После "В дни поражений и побед" "Жизнь ни во что" большая победа
Гайдара-Голикова".
Победа? Так ли это?
Творческий путь многих состоявшихся писателей - тяжелый, от книги к
книге - подъем. Встретятся скальные обрывы, глубокие расщелины - может
загрохотать камнями обвал. Одному удается в начале пути, еще у подножия,
наметить трассу, которая, если упорно работать, не сдаваться, не трусить,