"А.Гайдар. Бумбараш" - читать интересную книгу автора

загоню и велю прыгать... Васька, вынь часы, сядь у пулемета. И как пройдет
три минуты пять секунд - дуй вовсю по тем, кто не ускачет".
А Васька - скаженный такой, проворный, как сатана, - часы вынул да
шасть к пулемету.
Так что было-то! Как рванули табуном монахи. До часовни Николы Спаса
одним духом домчали, а там за угол да врассыпную...
Монахов Бумбараш и сам недолюбливал. И рассказ этот ему понравился.
Однако он не мог понять, что же этому Долгунцу надо и за кого он воюет.
- Натуральный разбойник! - объяснил Бумбарашу священник. - Бога нет,
совести нет. Белых ему не надо, на красных он в обиде. Разбойник, и повадки
все разбойничьи. Заскочил в усадьбу к семикрутовскому управляющему. Обобрал
всё дочиста, а самого-то с женою, с Дарьей Михайловной, в одном исподнем
оставил и говорит: "Изгоняю вас, как господь Адама и Еву из рая. Идите и
добывайте в поте лица хлеб свой насущный... Васька, стань у врат, как
архангел, и проводи с честью". Васька, конечно, - тьфу, мерзость! - шинель
крылами растопырил и машет, и машет и пляшет, а сам поет матерное. В одной
руке у него пистолет, в другой - сабля. Ну те, конечно, - что будешь делать?
- так в исподнем и пошли.
- У Адама и Евы хоть вид был! - вставил охмелевший дед Николай. - А это
же люди в теле. Срамота!
И этот рассказ Бумбарашу понравился, однако он опять-таки не понял,
куда этот Долгунец гнет и что ему надо. Мимо окон рысцой проскакали пятеро
всадников. Одёжа вольная, сабель нет, но за плечами винтовки.
- Это красавинские... - объяснил Бумбарашу священник. - Самоохрана
называется. Молодцы парни! И у нас тоже есть. Гаврила Полувалов за главного.
К нему, должно, и поехали.
- Руки и ноги им поотрывать надо! - неожиданно выкрикнул охмелевший дед
Николай. - Ишь что сукины дети затеяли...
- Молчал бы, старый пес!.. - огрызнулся кто-то.
- А что молчать? - поддержал деда щуплый, кривой на один глаз дьячок. -
Да и вы-то, батюшка: говорить говорите, а к чему это - неизвестно. Наше дело
- раздувай кадило и звони к обедне. Помилуй, мол, нас, господи. А вы вон
что!
Надвигалась ссора. В избе переглянулись. Василий поспешно взялся за
бутылку. Звякнули стаканы. Кругом зачихали, закашляли. Разговор оборвался.
- Яшка Курнаков идет, - пробормотала Серафима. - Принесло черта...
Быстро в избу вошел высокий парень в заплатанной голубой рубашке. На
нем были потертые галифе, заправленные в сапоги. Смуглое, как у цыгана, лицо
его было выбрито. Кепка сдвинута на затылок. Левая рука наспех завязана
тряпицей.
- Семка! - засмеялся он и крепко обнял Бумбараша. - Ах, ты черт
бессмертный! А я сижу наверху, крышу перебираю. Идет Варька. Я смотрю на
нее. "Семен, говорит, вернулся". Я ей: "Что ты, дура!.." Она - креститься. Я
рванулся. А крыша, дрянь, гниль, как подо мной хрустнет, так я на чердак
пролетел.
Мать из избы выскочила.
- Что ты, - кричит, - дьявол! Потолок проломишь...
Я схватил тряпку, замотал руку да сюда...
- Эк тебя задергало! - сердито сказала Серафима. - Батюшке локтем в ухо
заехал. Да не тряси стол-то! Еще самовар опрокинешь...