"А.Гайдар. Бумбараш" - читать интересную книгу автора

панихиду отслужили, и поминки справили... Мишка недавно нашел где-то за
комодом фотографию и спрашивает: "Маманька, кто это?" - "А это, говорю, твой
покойный дядя Семен. Ты же, паршивец, весь портрет измуслякал и карандашом
исчиркал!"
- Будет тебе крутиться! - сказал жене Василий и взялся за бутылку. -
Как, значит, вернулся брат Семен в здравом благополучии, то за это и выпьем.
А тому писарю, что бумагу писал, башку расколотить мало. Замутил, запутал,
бумаге цена копейка, а теперь сами видите - вота, разделывайся как хочешь!
- Бумага казенная, - с беспокойством вставила Серафима. - На бумагу
тоже зря валить нечего.
Самогон обжег Бумбарашу горло. Не пил он давно, и хмель быстро ударил
ему в голову.
Он отвалил на блюдце две полные пригоршни сахару и распечатал пачку
светлого табаку.
Бабы охнули и зазвенели стаканами. Мужики крякнули и полезли в карманы
за бумагой.
В избе стало шумно и дымно.
А тут еще распахнулась дверь, вошел поп с дьячком и прямо от порога
рявкнул благодарственный молебен о благополучном Бумбараша возвращении.
- Варька Гордеева мимо окон в лавку пробежала... - раздвигая табуретки
и освобождая священнику место, вполголоса сообщила Серафима. - Сама бежит, а
глазами на окна зырк... зырк...
- А мне что? - не поворачиваясь, спросил Бумбараш и продолжал слушать
рассказ деда Николая {отца Серафимы. - Ред.}, который ездил на базар в
Семикрутово и видел, как атаман Долгунец разгонял мужской монастырь.
- ...Выстроил, значит, Долгунец монахов в линию и командует: "По
порядку номеров рассчитайся!" Они, конечно, монахи, к расчету непривычны,
потому что не солдаты... а дело божье. К тому же оробели, стоят и не
считаются... "Ах, вон что! Арихметику не знаете? Так я вас сейчас выучу!
Васька, тащи сюда ведерко с дегтем!"
На что ему этот деготь нужен был - не знаю. Однако как только монахи
услыхали, ну, думают, уж конечно, не для чего-либо хорошего. Догадались, что
с них надо, и стали выкликаться.
В аккурат сто двадцать человек вышло. Это окромя старых и убогих. Тех
он еще раньше взашей гнать велел.
"Ну, говорит, Васька, вот тебе славное воинство. Дай ты им по берданке.
Да чтобы за три дня они у тебя и штыком, и курком, и бонбою упражнялись. А
на четвертый день ударим в бой!"
Те, конечно, как услыхали такое, сразу и псалом царю Давиду затянули -
и в ноги. Только двое вышли. Один россошанский - булочника Федотова сын.
Морда - как тыква, сапогом волка зашибить может. Он еще, помнится, до
монашества квашню с тестом пуда на три мировому судье на голову надел... А
другой - тощий такой, лицо господское, видать - не из наших.
Долгунец велит: "А подайте им коней!" Гаврилка как сел, так и конь под
ним аж придыхнул. А другой подобрал рясу да как скочит в седло, чуть только
стремя коснулся.
Тогда Долгунец и говорит: "Васька, таких нам надо! Выдай им снаряжение,
а рясы пусть не снимают... А вы, божьи молители, - это он на остальных, -
поднимайтесь да скачите отсюда куда глаза глядят. Кого на дороге встречу -
трогать не буду. А если кого другой раз в монастыре застану - на колокольню